Чувствую, как король вкладывал мне что-то в ладонь под столом, его пальцы слегка каснулись моих.

«Будь осторожна. Глассе и так опасна, а разъяренная Глассе опаснее вдвойне! Не ходи без стражи!» - услышала я в своей голове. В моей ладони лежала заколка, которую я оставила вчера в купальнях.

Дела на тренировке сегодня не ладились, я всё время думала о том, почему могучий таур Гремучих лесов до сих пор не засадил элетт Глассе в казематы, почему не прижал зарвавшуюся любовницу? От этого слова – «любовница» - в сочетании с именем Витэана противно заскребло где-то под ложечкой. Не желала в это верить, но, ничего не оставалось, как признаться самой себе: меня поедает ревность. Осторожно спрасила об элетт у собирающегося сегодня в дозор Эсфиля. Аранен при упоминании Глассе помрачнел.

- Политика, - пренебрежительно бросил он. – Её род древний, влиятельный, богатый. Говорят, она идеальная кандидатура на тауреэль… Последняя жрица рощи к тому же.

Что за жрица такая? Не ясно. На расспросы об этом, аранен не отвечал, предложил спросить у таура. Одно очевидно: элетт Глассе желала стать королевой, а учитывая, что на ее голове до сих пор нет венца, всё шло не так уж и гладко. А тут ещё я нарисовалась - не сотрешь, да сразу за один стол с тауром, куда её дорога закрыта. Теперь ещё и в гейзерной водице с ним плескалась. О, представляю, что она там себе надумала! И правда надо поберечься. Погруженная в свои мысли, не заметила, как осталась в зале одна. Уходить с тренировочного поля последней начинало входить в привычку. Делать-то мне больше тут все равно нечего, а как следует вымотавшись физически спала я гораздо лучше, кошмары не мучали.

Убрала клинки, накинула плащ и вышла на улицу. Мои стражники, похоже хорошо проводили время, мило беседовали, похихикивая, с какой-то красоткой шагах в десяти. Их можно было понять: торчать подле меня скучно и утомительно. Сделала шаг к ним на встречу. Легкий шорох, мелькнувшая тень, и я ощущутила холод стального кинжала, приставленного к моему горлу.

- Дернешься или пискнешь, и я перережу тебе горло, - прошептала мне в самое ухо Глассе.

Эльфийка стояла сзади, прижавшись ко мне вплотную, горячее прерывистое дыхание щекотало скулу. Так вот почему факел над входом был потушен, специально, чтобы во тьме могла скрыться элетт. Похоже и красотка, беседующая с моей стражей тоже не просто мимо проходила. Леденящий страх быстро расползся по моим венам, не давая даже помыслить о том, чтобы попробовать ускользнуть или закричать. Молчала, не шевелилась, ждала.

- Слушай меня, - продолжала гневно шипеть эльфийка. – Я стану тауриэль Гремучих лесов. Я! Не ты! Я слишком долго подбиралась к Витэану, терпеливо ждала, когда закончится траур по его безвременно скончавшейся супруге, - судя по интонации, по эльфийской королеве Глассе вовсе не скорбела. А не причастна ли она к её смерти? – и не позволю всё испортить какому-то призраку из прошлого! Ты меня поняла?

Молчала. Сложно что-то сказать, когда тебе в глотку впивается смертоносная сталь. Но Глассе воспринила молчание, как знак согласия.

- О, с каким удовольствием я прирезала бы тебя прямо сейчас… - не унималась эльфийка. – Никогда Витэан не оказывал мне таких почестей как тебе, никогда не позволял садится рядом с собой, не сделал равной… А теперь пренебрегает даже моим телом… Пренебрегает мной! А ведь прирезать тебя так легко… Чик и всё! Никто бы даже не подумал, что я причастна к твоей смерти, поверь. Никто, кроме Витэана. А ссора с ним сейчас не в моих интересах. Так что не смей рассказывать о нашей милой беседе, я узнаю. Здесь кругом мои глаза и уши, помни об этом.