— Я не видела ее ни разу, — осторожно заметила.

— Она умерла полгода назад. Я до сих пор корю себя за то, что когда она не пришла ни в понедельник, ни в пятницу, не выяснил причину. Подумал, грешным делом, что все проблемы ее двора решены. А когда все же решил навестить, узнал от соседей, что она умерла. Тихо, никогда не позвав на помощь. И самое жуткое, что в ее трехкомнатной квартире было пусто. Там была кровать с тумбочкой, на которой стояла настольная лампа. На полу лежало старое одеяло. А в кухне не было никакой техники, кроме газовой плиты и старинного холодильника с микроскопической морозильной камерой. На стене висел один шкаф, еще один напольный рядом с раковиной и табуретка. И много книг стопками лежали на полу.

— Она была такой бедной? — ужаснулась я.

Депутат покачал головой:

— Соседи сказали, ее семья всегда была богатой. Но после смерти мужа и сына она занялась благотворительностью и все, что имела, раздавала тем, кому было нужно. Ее уважали за справедливость и доброту, побаивались за строгость и требовательность, а кто-то посмеивался и говорил, что «старушенция просто выжила из ума».

— Боже мой, как жаль, что я не познакомилась с ней… — покачала я головой, так живо и в красках представляя эту невероятную женщину как викторианскую леди.

— Да, жаль. Ты бы ей понравилась. А она тебе. Удивительно сильной харизмы человек.

— Мне прям хочется быть на нее похожей, — задумчиво сказала я.

В общем-то, у меня имелись все шансы стать такой. Сына и любимого мужчину я уже потеряла. После этого остаться на кровати с тумбочкой и холодильником типа «Зил» уже вообще ничуть не страшно.

Подумала и хмыкнула: и это говорит человек, который находится под крылом депутата и живет в квартире класса люкс с консьерж-сервисом.

Впрочем, тут же вспомнила правило богатых людей, вычитанное в одной и книг: сначала думай о себе, потом о других. Оно, когда его только прочитала в названии главы, безмерно меня возмутило и возникли мысли, что это эгоизм. А потом я прочитала главу и поняла, что все верно: нельзя помочь кому-то, если не помог себе. Даже в самолете в случае чего кислородную маску сначала родитель должен надеть на себя, и только потом на своего ребенка. Потому что если отключится, то помочь ребенку уже не сможет.

— Ну а тебе встречались необычные люди в жизни? — просил Женя, извлекая меня вопросом из мыслей.

— Да… — кивнула я задумчиво. — В институте был парень…

Я замолчала, вспомнив свою первую любовь. И ведь надо же такому случиться — его увела у меня Наташа. Как так получалось, что все мои мужчины предпочитали мне ее?

На глаза навернулись слезы, а в горле встал ком.

— Прости, я, кажется, тебя расстроил… — заволновался Женя.

Он хотел добавить что-то еще, но я теперь живу по правилам из умных книг, учусь принимать жизнь как она есть и оставаться на границе зоны комфорта, однако всегда готовая сделать решительный шаг вперед.

Хотя я уже его сделала. И вообще все, что случалось со мной после смерти папы, вышибало меня из зоны комфорта раз за разом.

— Нет, просто подумалось…

Но нет, озвучивать мысли о Наташе я не стала, чтобы не скатиться в диалог об Артеме. Не хотела портить вечер этими воспоминаниями, достаточно того, что обида и непонимание меня жрали постоянно. Любовь к мужу бывшей подруги не ослабла нисколько.

— …Знаешь, вот ты говорил, что мне надо научиться водить машину, — вспомнила я разговор, который произошел у нас с Женей по пути в Прибрежный. — На самом деле я умела водить и права получала. И мой первый парень даже подарил мне машину — старенькую «Тойоту»…