– А это самец был или самка? – поинтересовался эльф.

– Самец, – кивнул Груд. – Так что за гнездо не волнуйся.

– Надеюсь, они не парами живут и нам не придётся от его подруги отбиваться. Хватит на сегодня приключений, – вздохнул Лёха.

– Мантикоры одиночки, – проговорил Родри, устраиваясь поудобнее. – Только во время гона они собираются в небольшие стаи, и спаси тебя пятеро, если вдруг окажешься рядом. И костей не найдут. После того как самый сильный самец разгонит остальных и спарится с самкой, они снова разбредаются по своим угодьям. Самки растят детёнышей одни. Обычно малышей двое. И как только они начинают есть мясо, уходят из гнезда. Спустя цикл это уже будут опасные звери, с которыми лучше не связываться.

– Ну и то ладно, – внимательно выслушав его, вздохнул Лёха. – Как дежурить будем?

– Ложитесь отдыхать. Я сам всё сделаю, – ответил Эльвар.

– Будешь всю ночь дежурить? – удивился Лёха.

– Да.

– А потом весь день сонным ходить? Нет уж, нужно разделить ночь на всех, – возразил Лёха.

– Не буду, – загадочно усмехнулся эльф. – Если возникнет опасность, лес меня предупредит.

– Ты же сам сказал, что это не твоя роща, – не сдавался парень.

– Верно. Но у каждого есть свои тайны, – ответил эльф, продолжая улыбаться.

– Чёрт с тобой, осёл упрямый, – сдался Лёха, которого все эти секреты уже до самых печёнок достали. – Но если ты нас в сонном состоянии не туда заведёшь, лично уши на макушке узлом завяжу, чтобы больше спорить со мной не смел.

– Если дотянешься, – не остался в долгу эльф, звонко рассмеявшись.

Напрягшиеся при угрозе парня гномы расслабились. Отношение эльфов к шуткам по поводу их ушей давно уже стало притчей среди первородных, но на шутки Лёхи Эльвар почему-то совсем не обижался. Сам Лёха списывал это на особый дар целителя, способного на ментальном уровне оценить, для чего говорятся те или иные слова – чтобы оскорбить или просто пошутить. Убедившись, что эльф знает, что делает, друзья раскатали спальные мешки и устроились отдыхать, положив оружие под рукой.

Проснулся Лёха с первыми лучами солнца. Несмотря на не самое роскошное ложе, выспался он отлично и, вскочив на ноги, первым делом посмотрел на эльфа. Ушастый сидел недалеко от почти погасшего костра в странной позе. Глаза его были полузакрыты, а всё тело расслаблено. На первый взгляд, можно было подумать, что Эльвар спит, но как только Лёха сделал к нему шаг, эльф чуть шевельнулся и, улыбнувшись, тихо спросил:

– Как отдохнул?

– Если честно, отлично, – признался Лёха, направляясь к ближайшему дереву. Естество требовало…

Оправившись и умывшись в ручье, парень с огромным трудом растолкал разоспавшихся гномов и безжалостно погнал их умываться. Удивлённо поглядывая на человека и эльфа, гномы быстро привели себя в порядок и, вернувшись к костру, принялись доставать из рюкзаков снедь для завтрака. Глядя на появившуюся гору продуктов, Лёха от удивления рот разинул. Слопать столько за один раз мог только великан. Не обращая на них внимания, эльф ловко раздул костёр и принялся варить в котелке нечто, от запаха которого даже гномы закрутили носами. Принюхавшись, Лёха удивлённо покосился на Эльвара и, заглянув в котелок, спросил:

– Это что за штука?

– Отвар из наших трав. Полезная вещь. Бодрит и настроение поднимает.

– Надеюсь, меня с него не пронесёт, – проворчал Лёха, с подозрением относившийся ко всяким гомеопатическим экспериментам.

– Дурак ты, Дальвар. Хоть и умный, – буркнул в ответ Груд. – Ушастые в травах понимают так, что к ним маги мечтают попасть учиться. А ты… пронесёт.