– Хорошо, – отзываюсь я, все еще чувствуя на себе вкус его ментоловой жвачки. – Удачного дня.

Стас сбегает со ступенек и вновь забирается в машину, а я захожу в подъезд. Поднимаюсь по лестнице и чувствую, как моя выдержка трескается и осыпается, стеклянной крошкой царапая нутро. Я глотаю слезы, пытаясь отложить рвущиеся наружу рыдания хотя бы до квартиры, но в итоге ломаюсь и проваливаюсь в истерику прямо на лестничной площадке.

Прислоняюсь спиной к шершавой стене и, горько плача, медленно сползаю вниз. Мне больно. На физическом уровне. Словно в сердце вонзили тупой нож и несколько раз провернули по кругу.

Минувшие сутки были очень тяжелыми. Я потеряла связь с собственной интуицией и совсем не понимаю, где правда, а где ложь. Такое чувство, будто мир перевернулся с ног на голову. То, во что я верила, оказалось ложным. В то, что я считала невозможным, вихрем ворвалось в мою жизнь.

Результаты ДНК-теста еще не пришли, но меня не покидает ощущение какой-то неизбежной фатальности будущего. Мне дико страшно. А вдруг отцовство Стаса подтвердится? Что же я буду делать тогда? Смогу ли простить измену? Смогу ли найти в себе силы жить дальше?

Я ведь люблю его…. Я так его люблю!

Аня, сидящая у меня на руках, начинает тревожно вертеться. Мои слезы пугают ее. Шумно кряхтя, она тянет ручонки к моему лицу и зачем-то щипает за щеки. Без понятия, чего она добивается. Может, это такой детский способ развеселить?

Я перехватываю ее пухлые ладошки и выдавливаю из себя некое подобие улыбки. Как бы плохо мни ни было, какой бы несчастной я себя ни ощущала, я прекрасно понимаю, что Аня ни в чем не виновата. Она, так же, как и я, жертва жестоких обстоятельств и ошибок других людей.

Она просто маленький ребенок, незаслуженно ставший пешкой в суровых играх недалеких взрослых.

Поднимаюсь на ноги и нетвердой походкой бреду в квартиру. Я не знаю, что принесет мне завтрашний день. Не знаю, что покажет ДНК-тест на отцовство. Но очень надеюсь, что мне хватит сил и мудрости принять любой исход.

9. Глава 9

Вероятность отцовства: 99,9999%%.

Не моргая, смотрю на бланк с результатами исследования ДНК. Так долго и внимательно, что аж глаза начинают слезиться. Я гипнотизирую многочисленные девятки в тщетной надежде, что они каким-то волшебным образом превратятся в нули. Но чуда, самой собой, не происходит.

Аня – дочь Стаса. Теперь уже официально.

Мне казалось, что, узнав о предательстве мужа, я испытаю острою душевную боль, но по факту чувствую лишь сосущую пустоту. Где-то меж ребер. Чуть левее центра. Будто кто-то взял и выдрал из груди сердце. Там больше ничего нет. Не бьется и не трепещет. А оттого, должно быть, и не болит.

Вмиг обессилев, откидываюсь на спинку стула и сжимаю пальцами гудящие виски. Давненько я не мучилась мигренями, а теперь, походу, придется. Уверена, такой колоссальный стресс не пройдет для организма бесследно.

– А-тя-тя, – беззаботно щебечет Аня, играя с незатейливым пластиковым динозавриком, которого я купила ей вчера на кассе в супермаркете.

Ей весело. Она сыта. Для счастья ребенку больше ничего не нужно. Как жаль, что у нас, у взрослых, все в разы сложнее.

Вновь перевожу взгляд на экран компьютера и тяжело вздыхаю. Наверняка Стас уже тоже в курсе результатов исследования. Думаю, ему позвонили из клиники перед тем, как отослать бланк на почту.

Письмо пришло в 11:38, а значит, муж вот уже полчаса знает о своем отцовстве. Но на связь почему-то не выходит. Не звонит и не пишет. Интересно, почему? Переваривает информацию или просто трусит?