элементов и бессознательного следует ожидать того, что эти элементы начнут оказывать все большее влияние на сознательный разум. Вследствие тормозящего воздействия сознания на бессознательное бессознательные ценности утверждаются поначалу лишь косвенным образом. Торможение, которому они подвергаются, есть результат специфической направленности сознательных состояний. (Это торможение идентично тому явлению, которое Фрейд называл «цензором».) Косвенное проявление бессознательного принимает форму нарушений сознательного поведения. В ассоциативном эксперименте они выступают в качестве указателей на комплекс, в повседневной жизни – в виде «симптоматических действий», впервые описанных Фрейдом, а при невротических состояниях заявляют о себе в качестве симптомов.

[63] Поскольку регрессия повышает ценность состояний, которые ранее исключались из сознательного процесса адаптации и потому были либо полностью бессознательными, либо «смутно осознаваемыми», психические элементы, вынужденно переступающие порог сознания, мгновенно оказываются бесполезными с точки зрения адаптации и по этой причине неизменно оттесняются посредством направленной психической функции. Природа таких состояний подробно описана во фрейдистской литературе. Они не просто носят инфантильно-сексуальный характер, но и в целом суть совершенно несовместимые состояния и склонности, отчасти аморальные, отчасти неэстетичные, отчасти обладающие иррациональными, воображаемыми свойствами. Явно подчиненный характер этих состояний применительно к адаптации привел к тому уничижительному отношению к «психическим задворкам», которое присуще психоаналитическим сочинениям[64]. Факты, выносимые регрессией на поверхность, на первый взгляд выглядят этакой липкой грязью из пучины; но если не ограничиваться поверхностной оценкой и воздержаться от беглых суждений на основании заранее придуманных догм, то станет ясно, что эта «грязь» содержит не только несовместимые и отчужденные остатки повседневной жизни (или доставляющие неудобства и предосудительные животные наклонности), но и зародыши новой жизни и витальные возможности будущего[65]. Одна из величайших заслуг психоанализа состоит в том, что психоаналитики не страшатся глубже заглядывать в несовместимые элементы, хотя это занятие было бы совершенно бесполезным и действительно предосудительным в отсутствие возможностей новой жизни, что таятся в вытесненных состояниях. Дело обстоит именно так и должно обстоять именно так; это вытекает из обилия практического опыта и может быть выведено логически из следующих соображений.

[64] Процесс адаптации требует направленной сознательной функции, которая характеризуется внутренней последовательностью и логической согласованностью. Из-за своей направленности такая функция исключает всякое несоответствующее ей содержание, тем самым сохраняя целостность направления. Несоответствующие элементы подвергаются торможению и в результате ускользают от внимания. Опыт показывает, что существует всего одна сознательно направленная функция адаптации. Если, например, мне свойственна мыслительная ориентация, то я не могу одновременно ориентироваться при помощи чувства, поскольку мышление и чувство – это две совершенно различные функции. Фактически я должен тщательно исключать чувство, если мне нужно соответствовать логическим законам мышления, иначе мыслительный процесс пострадает от вмешательства чувства. В данном случае я максимально устраняю либидо из чувственного процесса, и вследствие этого функция чувства становится относительно бессознательной. Но тот же опыт показывает, что ориентация является в значительной степени делом привычки; соответственно, прочие неподходящие функции, в той степени, в какой они несовместимы с преобладающей установкой, тоже относительно бессознательны и потому не применяются, не развиваются и не дифференцируются. Более того, исходя из принципа сосуществования, они неизбежно ассоциируются с иными состояниями бессознательного. Значит, когда эти функции активизируются посредством регрессии и так проникают в сознание, они возникают в несколько несовместимой форме, замаскированные, скажем так, пресловутой липкой грязью из пучины.