Будет больно?

Не похоже, чтобы оборотень был садистом, но и переступить через себя не так просто. Мамочки, как страшно. Ната рассказывала, что одна ее подруга целую неделю потом сидеть не могла. Крови будет много? А что если сбежать и спрятаться в кладовке? Ну не станет же взрослый мужчина искать меня по всем закоулкам только ради того, чтобы за ногу оттащить в постель. Я ведь даже не особо красивая!

А ведь он похож на того, кого я люблю. Он спас нас.

Он… уже разделся.

– Чего застыла в дверях? – поинтересовался Рохан со знакомой гримасой на высокомерно лице. Он будто ждал, что я начну ругаться. Хотел этого. – Или благородная эффира брезгует раздвигать ноги перед низменным оборотнем? Ну? Все равно стала бы подстилкой незнакомца, так какая разница?..

Я закусила губу, почти не слушая сочащиеся агрессией, обрывистые фразы.

Никогда не видела обнаженное тело. Бывало встречала фривольные картины и фотографии в сети, но это было нечто совершенно иное. Красивое первородное зрелище. Он был зверем, это явственно ощущалось в каждом движении тугих мышц, в повадках, мимике.

Зверь в человеческом обличьи. И он хотел меня?.. Немыслимо. Неправильно… И почему-то совершенно не получалось отвести глаза.

Затем произошло странное: с приглушенным рыком Рохан дернул меня за руку. Повалил на смятую постель, вынуждая запрокинуть голову, и вторгся языком в рот. Тревожное чувство охватило тело целиком. Как скользко… Кончик клыка царапает нижнюю губу, жадно сдавливает до сладостной боли… Горячая рука – больше моей раза в два – перехватила запястье, запрещая отстраняться…

В темноте его глаза сверкали двумя раскалёнными угольками.

Почему так приятно, если я должна быть в ужасе? Почему кожа горит и плавится от его прикосновений, а хриплое дыхание альфы дразнит слух? Почему я хочу…

Бах.

Рохан резко отстранился, прислушиваясь к шуму снаружи.

6. 6

Иелана

Что это сейчас было? Разочарованный стон? Из моих уст?!

Я точно нарушила сотню правил приличия одним уже фактом получения удовольствия от близости с собственным пленителем. Неужели я такая развратная? Мне достаточно видеть перед собой красивое лицо, относительно похожее на Маркуса, чтобы растаять?

Рохан торопливо натягивал штаны, совершенно не обращая внимания на мои самокопания и удушливый стыд. Он чуял что-то на границе. Буркнув: – Иди к себе, – спешно вышел из хозяйской спальни, оставляя меня в одиночестве.

Нет, это уже просто оскорбительно!

Хотя бы из вежливости мог что-то сказать? Или люди мерзкие, я их презираю, но язык в горло все-таки запихну при случае? Лицемер!

Поднялась с кровати. Поправив просторное платье с задравшимся передником – пришлось брать одежду из гардероба горничных, так как владелица дома была дамой корпулентной, любящей пестрые цвета и невообразимые фасоны – на миг заглянула в двустворчатое зеркало над трюмо.

Вроде обычная.

Худая, угловатая. Волосы цвета эбенового дерева ниспадают на спину. Кожа немного темнее положенного, зато серо-зеленые глаза с интересным разрезом сейчас сверкают холодным огнем. Во мне было слишком много островного. Популярностью пользовалась Ната, подходящая по все стандарты высшего общества, а я… я всегда считала, что буду свободна от подобных условностей. И на тебе – оцениваю себя, пытаясь найти изъяны…

– Оборотнефилка, – буркнула отражению.

Что ж, признание проблемы – первый шаг к избавлению от нее.

А внизу тем временем звучали голоса.

К Рохану кто-то пришел и даже смел спорить с ним на повышенных тонах. Прокравшись на цыпочках по винтовой лестнице, села на последнюю ступеньку и прислушалась к тому, что сейчас происходило в зимнем саду.