Вряд ли М в курсе, что творится в «Lágrima». У босса есть несколько правил, которых, я думала, придерживается и Эктор. Первое – не пробовать свой товар. М поджарит их задницы, если узнает про подобные проделки подчиненных. Буквально.

Протискиваюсь мимо танцующих и прохожу в дом. Я могла бы зайти и через главный вход, но всегда есть вероятность, что копы ведут наблюдение за бандой. Если меня поймают, то не заставят быть осведомителем или свидетельствовать против банды в суде. Меня депортируют в Мексику. Прямиком в руки М. Бабушка не вылечится, а меня, скорее всего, заставят работать в одном из борделей картеля. Возможно, простой официанткой (будто от этого легче, черт возьми). Или вовсе пошлют курьером, например, на Ибицу. М в назидание навсегда лишит меня свободы и будет держать при себе.

Для главы банды у Эктора был удивительно уютный дом в стиле ранчо. Небольшой, двухэтажный, построенный из темного кирпича с белыми деревянными вставками. К дому сбоку пристроен гараж, а на заднем дворе расположено патио. Эктор пускает туда только самых близких друзей. Людям из банды позволено заходить лишь в гараж.

Внутри дом обставлен удобной мебелью с плюшевым покрытием в приглушенных тонах. Но все спокойствие интерьера нарушают ковры, пледы и подушки с традиционной мексиканской вышивкой. О, еще Эктор решил, что ему нужна кухня с салатовым гарнитуром. Парню восемнадцать, так что дизайнеры простили бы ему проблемы со вкусом. Когда Эктор переехал в Штаты с подставными родителями, предоставленными М, ему было всего четырнадцать. Тогда он вступил в банду. Через два года стал боссом. Эктор идеальный солдат, выращенный М.

Прохожу в дом через патио и сразу же вижу Эктора. Тот с задумчивым видом обнимает одну из своих пестрых подушек и пьет «Корону».

– Ни дня без нарушения законов? – говорю я вместо приветствия, привлекая внимание Эктора.

Услышав мой голос, он поворачивается ко мне и вымученно улыбается. Эктор молча берет со стола вторую бутылку пива, снимает крышку и, похлопав возле себя, протягивает ее мне. Долго не думая, скидываю кеды, оставляя их у порога, и сажусь на мягкий диван. В Мексике не принято снимать обувь в гостях. Пусть мы мало в чем сходимся с Эктором, но в любви ходить по дому в носках мы единодушны.

Делаю глоток пива, не спуская глаз с Эктора. Он так задумчиво смотрит в стену, что мне становится не по себе. Решаю не торопить его и не приближать звонок М.

– Двое твоих угашенных парней танцуют в гараже, ты видел? – спрашиваю я, оттягивая время.

– Они не мои, – отстраненно отвечает Эктор. – Они варщики из Комптона. Нужно было быстро найти кого-то, отозвались только эти идиоты.

Выдавливаю что-то, похожее на «понятно», и уставляюсь на люстру. Говоря про спорный вкус Эктора, я совершенно забыла про этот шедевр дизайна. Парень купил себе лампу в виде осьминога, выполненного из мозаичной плитки. Жуткая вещь.

– Босс недоволен, – вдруг выдает Эктор.

Выпиваю залпом треть «Короны», но пиво слишком слабое, чтобы унять тревогу.

– Вы уже говорили? – стараюсь говорить спокойно, но голос срывается на рычание.

Эктор кивает и откидывается на спинку дивана. М настолько злится на меня, что уже отказывается говорить? Я, конечно, не горела желанием общаться с этим человеком, но все же это был плохой знак.

– В сети уже четыре дня гуляют фотографии, на которых Николас целуется с какой-то старлеткой, – не глядя на меня, продолжает Эктор. – Если тебе и удалось его заинтересовать, то не настолько, чтобы он влюбился в тебя до потери памяти. А я говорил, что он бабник и что ничего из этой затеи не выйдет.