– Значит, есть еще и последний? – из вежливости поинтересовался Тимофей Христофорович – несмотря на глобальные исторические знания, полученные за последний год, калмыцкая тема для председателя комиссии была здоровенным белым пятном. Как-то недосуг было снизойти, масштабы исследований не позволяли. Знал про калмыка Городовикова – знаменитого кавалерийского генерала Гражданской войны. Еще знал, что была такая Калмыцкая Орда – здоровенная банда злющих монголоидных мужиков, гораздых сабелькой махать да с лука стрелять. Да – на лошадях они ездили, точно. И вроде бы успешно союзничали с Россией в каких-то военных походах. И все – на этом знания ограничивались…

Правильно угадал большой человек Тимоха – есть и последний. Племяш, сын ныне покойного родного брата Посвященного. Он уже далеко не юноша, три дочки у него, а будет ли продолжатель рода – неизвестно. Кстати, этот последний как раз сегодня после обеда приехал погостить на родину – он тоже живет где-то в России.

Но дело, разумеется, не в нем, Посвященный нас интересует гораздо больше. А этот последний как раз кстати именно потому, что есть генеральная задумка: по приезде Посвященного подготовить культурное мероприятие – встречу выдающихся деятелей науки и культуры Калмыкии с выдающимся земляком. И заснять телепередачу. И пригласить на эту встречу племянника – того, последнего. Вот это была бы изюминка…

– Ну и чего волну гоните? – снисходительно заметил Тимофей Христофорович. – Раз собирается этот ваш Посвященный – значит, приедет. Ждите себе спокойно – зачем беспокоиться?

Да не все так просто, дорогой ты наш большой человек Тимоха! Если приедет Посвященный – нужно организовать комитет по встрече, спонсоров привлечь, решить вопросы с культурной программой, проживанием и так далее. А ну как не приедет? Вдруг информация неверная? Получится, что зря людей побеспокоили, на ровном месте шум подняли, выступили в роли этаких несерьезных горлопанов – в общем, большой удар по престижу. Помогаешь или где?

– Ладно, попробую. Сделаю все, что в моих силах, – пообещал Тимофей Христофорович. – Оставь свои координаты – перезвоню…

При всех недостатках, присущих Тимофею Христофоровичу, в одном замечательном качестве ему отказать было нельзя: он был по-военному конкретен. Если Шепелев, крепко набравшись на одной из нечасто случавшихся дружеских вечеринок, негромко сообщал коллегам что-то типа «Я вот тому сейчас физиономию откорректирую – достал он меня!», то коллеги, в зависимости от обстоятельств, сейчас же делали одну из двух вещей: либо тащили соратника на выход, либо серьезно просили кандидата на коррекцию физиономии быстренько убраться из Тимошиного поля зрения. Потому что твердо верили: сказал – значит, непременно поправит. Привыкли к такой приятной обязательности.

Вот и сейчас Тимофей Христофорович искать причины для уклонения от оказания услуги однокашнику не стал, а поступил именно так, как обещал: сделал все, что было в его силах. Разумеется, канал связи с Тибетом налаживать не бросился – как-то недосуг было, – а просто звякнул бывшим коллегам. С утра в понедельник, пообещав презентовать бутылку армянского коньяка, попросил «прозвонить» все рейсы юго-восточного направления.

Прозвонили – и довольно скоренько. Да, есть такой Синкаше. Прилетел вчера транзитным Катманду – Париж, с целым взводом учеников, ночевал в «Чеченской Редиске[21]», после обеда собирается на «единице» отбыть в Волгоград. Все.

Спасибо, ребята, – вы по-прежнему на высоте.

«Спасибо» в карман не положишь. Коньяк когда?