— Валар, поговори со мной! — взмолилась Морья. — Мне страшно!

Тело мужчины свела судорога, он упал на одно колено, Морья кинулась к нему.

— Валар немного занят. Здесь только мы, девочка. Так что продолжим с того же места, где нас прервали. Ты ведь умоляла меня, помнишь?

— Я передумала!

Порыв помочь мужчине тут же сменился порывом сбежать куда подальше.

— Задирай юбку и раздвигай ноги, ты!..

Морья уже набрала в грудь воздуха, чтобы звать на помощь, но спасение оказалось куда ближе, чем она рассчитывала.

— Убирайся! — крикнул Валар. Он выхватил из-за голенища сапога нож и с силой вонзил себе в плечо. Сорвал повязку со здорового глаза, поднял лицо и повторил: —Что встала?! Я к тебе обращаюсь! Убирайся немедленно, пока я ещё могу его сдерживать!

Наверное, настоящая героиня помогла бы ему. Остановила бы кровь, может, даже изгнала бы проклятую тварь, что мучала Валара и чуть не воспользовалась ею.

Но Морья не была героиней. Она была напуганной девчонкой, связавшейся с неведомыми ей силами. Она попятилась к двери, проклиная себя за слабость. Налетела на стол, где лежала окровавленная тряпка, схватила, желая подать Валару…

Но стоило развернуться и поймать его взгляд, как Морья всхлипнула и бросилась в коридор.

7. Глава 7

Она неслась по коридорам, не помня себя от ужаса.

Поворот, лестница, еще поворот. Когда ноги привели ее в один из залов, Морья не сразу поняла, что оказалась у входа в то самое чудесное место, волшебный сад, про который рассказывала мать настоятельница.

Сердце храма!

Даже напуганная, пребывающая в смятении, она понимала, насколько истинным было это название!

Главным средоточием храма был не алтарь с вычурными позолоченным и посеребрённым изображениями светил, не библиотека с рассыпающимися от ветхости свитками, не келья матери Иварии и не купальни. Сердцем храма был его сад.

Видала она в своей жизни сады, видала и огороды. И поляны, скрытые под сенью леса, что могли бы заставить подивиться самого государя. Но всё равно ахнула.

Дурманящие сладкие ароматы окружили Морью подобно рою насекомых.

Вьюн взбирался по каменным стенам и завешивал их изумрудными листьями так плотно, что казалось, будто он висит в воздухе. Деревья же, напротив, клонили отяжелевшие ветви к земле, будто распустившиеся на них цветы весили не меньше зрелого яблока каждое.

Морья тихонько, чтобы не спугнуть чудо, выдохнула. Одна! В тишине! И в безопасности...

Ноги гудели от выпавшей ей утренней пробежки по еще не до конца пробудившемуся замку, губы горели огнем от жарких поцелуев, а тело (кажется, только закрой глаза, и снова переживешь!) ощущало жадные и постыдные касания Валара… или все же демона?

Девушка нырнула под укрытие зелёных занавесок, опустилась на землю и прислонилась спиной к стволу. Хорошо...

Только тут она заметила, что в руке все еще сжимает окровавленную тряпицу, случайно схваченную со стола.

И не только её, но и мелко исписанный листок бумаги, прилипший к ткани. Морья откинула и то, и другое: не дело читать чужие записи.

Толстая пчела кружилась меж бутонов неизвестных ей цветов. Они плотно увешивали дерево, по два, по три вырастая из одного побега, и каждый размером с кулак.

Морья снова вернулась взглядом к измятой бумаге. Она и читать-то толком не умеет. Что пытаться, коли все равно ничего не поймет?

А если поймет?…

Девушка снова взяла листок, расправила. Она просто проверит себя. Помнит ли что из уроков сельского настоятеля, от скуки взявшегося учить детишек грамоте?

«Деньги оказались весьма кстати, моя любовь. Но они закончились, и мне нужно еще. Слуги меня не слушают. Поместье разваливается. Лишь мысли о тебе придают сил жить дальше.