Прежде девушка не встречала головорезов. Отец, конечно, пугал чад разбойниками, которые поджидают в лесах одиноких путниц, и рассказы его были полны подробностей. Но в тех сказках злодеи были пугающими тёмными пятнами, а тот, кто стоял перед Морьей и криво усмехался, был живым. И он лучше всех воплощал собою слово «головорез».

Высокий и жилистый, смуглый и нахальный. Половину лица его уродовали длинные рваные шрамы, будто бы от когтей. И казалось, что самые страшные из них скрыты повязкой, перекрывающей правый глаз. Да, он стоял недвижимо, но почему-то эта неподвижность пугала сильнее всего. Так замирает готовая сорваться в полёт стрела на тетиве.

— Ну? Бить будешь, нет? Если передумала, так я, может, пока ночлег организую?

Он двинулся к ней, и Морья выставила вперёд руки, готовая и правда призвать проклятое колдовство. Знать бы ещё, как...

— Уймись, воительница! Я к коню. Седельные сумки проверить.

— Не с места! — выкрикнула она, старательно скрывая панику. Ну и где эта самая дурная магия, когда действительно нужна?! Морья на мгновение зажмурилась, вспоминая, как жирный боров в плаще с золотыми нашивками пытался лапать сестру, кончики пальцев заметно потеплели, и это придало уверенности в себе. — Зачем ты меня похитил?

— Похитил? — Брови головореза взлетели вверх, будто ничего более абсурдного он в жизни не слышал. — Давай внесем ясность, девочка. Я тебя не похищал. Я тебя спас. Можешь уже начинать рассыпаться в благодарностях и клясться в вечной признательности.

Но Морью было так просто не провести. Она давно не верила в сказки, и прекрасно знала, что добрые дела не делаются просто так.

— И зачем ты меня спас?

Мужчина развел руки в стороны:

— Душевный порыв.

Знала она такие порывы! Мать с отцом отказались от нее, поняв, что дочь проклята дикой магией. Никто из тех, кто знал ее всю жизнь, не посмел вступиться. Вот где душевные порывы оказываются, когда нужно рискнуть собственной шкурой! Из глаз брызнули злые слезы, но Морья сердито смахнула их.

— Отвечай, а не то я спалю тебя!

Угроза получилась слабенькой, неуверенной. Но Морья была полна решимости её осуществить.

— Если бы мне давали по монетке каждый раз, когда угрожали убить... — пробормотал мужчина себе под нос, после чего повысил голос: — Золотые отвезли бы тебя в застенки, где наш праведный, — нервный смешок, — государь наблюдал бы за пытками до тех пор, пока ты не сдохнешь. А так уж случилось, что твой покорный слуга, — одноглазый иронично поклонился, — не приветствует казнь диких в мирное время. Ну что, готова кинуться мне на шею и восхвалять мой героизм?

Справедливости ради, Морья была близка к тому, чтобы это сделать. Ещё и расплакаться от страха и безысходности. Но вместо этого потребовала:

— Отдай… отдай мне коня, ты...

— Валар, — ехидно подсказал спаситель.

— Отдай мне коня, Валар, — повторила Морья.
Валар равнодушно передёрнул плечами.

— Бери.

Девушка бочком приблизилась к скакуну, схватилась за повод. Да, огромный белоснежный жеребец был далёк от их приземистых деревенских коньков. Она нехотя признала:

— Я не достаю до стремени. Подсади.

— Она у тебя коня ворует, а ты ей еще помогать должен? — едва слышно прошептал мужчина, но Морья услышала.

— Ты сам ее украл!

— Вот-вот. А что я украл, то моё. Но ты не стесняйся, воительница.

Валар приблизился к ней, опустился на одно колено и сцепил руки в замок, дескать, опирайся.

Проглотив ком в горле, Морья поставила ступню на его ладони... и ухнула вниз, когда мужчина убрал руки.

Она упала на спину, не расшибившись лишь потому, что мягкая лесная земля была покрыта мхом. А Валар навис над нею и перехватил запястья.