– Можно.

Она достаёт из сумочки пачку сигарет.

– Угостишь? – не выдерживаю, когда сладкий дым плывёт по машине.

Алиска молча протягивает мне сигарету и подносит зажжённую зажигалку. С наслаждением затягиваюсь. Хорошо… Приоткрываю окно, пока салон не превратился в табакерку.

– Только Гале не говорите, что я курю, - внезапно спохватывается девушка. – Она не знает.

– Тебе точно двадцать пять? – бросаю ироничный взгляд исподлобья.

– Угу, - Алиса выпускает облачко дыма изо рта.

– В этом возрасте можно уже не скрываться, - резонно замечаю.

– Я в курсе. Но мне хватает нравоучений. Не хочу, чтобы в семье стало известно о ещё одном моём пороке.

– Ммм… Пороки… Это интересно, – задумчиво протягиваю.

Сегодня же озадачу своего безопасника пробить всю подноготную Алиски. Не потому что хочу уличить её в чём-то. Вряд ли за ней водятся какие-то страшные грехи. Просто в силу привычки не подпускаю к себе близко непроверенных людей. А с этой девочкой я намерен максимально сблизиться. Хоть и ненадолго. Пока же пусть сама мне расскажет о себе. Заодно посмотрим, насколько она честная.

– И какие же пороки у тебя есть, Лиса-Алиса? – коварно улыбаюсь.

4. Глава 3

Алиса

«Западаю не на тех мужчин», - хочется ответить мне. Но вовремя прикусываю язык.

Брат мачехи – не тот человек, с которым можно откровенничать. У Артёма вообще на лбу написано: «Приношу женщинам одни проблемы».

Главная из них – в клочья разодранное сердце. Да-да, именно разодранное, а не разбитое. Потому что разбитое ещё можно собрать по кусочкам, как-то залатать. А после богатого, красивого, самовлюблённого хозяина жизни латать будет нечего. Он оставит выжженную землю в радиусе десятков километров.

Мне некомфортно в присутствии Артёма. Кажется, что он надо мной всё время подшучивает и иронизирует, уверенный в своём превосходстве. Да и ради Бога. Вступать в словесные состязания с Мистером Ходячий Секс я не собираюсь. Доехать бы скорее.

Разумеется, ни на какую работу устраиваться к этому хищнику я не пойду. Будь она трижды крута и перспективна. Видеть каждый день шефа, от которого щекотно в животе и прочих местах, опасно для здоровья и рассудка. Это как танцевать на битых стёклах или идти по канату над пропастью. Только когда вместо каната – острое лезвие. А канатоходец из меня такой себе. Примерно, как из коровы балерина.

В целях самосохранения предпочитаю молчать всю дорогу до курсов. Может, со стороны это выглядит невежливо, но я не напрашивалась, чтобы меня подвозили. Прекрасно добралась бы на метро.

Однако избавиться от сексуального образа мужчины с часами «Патек» на запястье не удаётся даже сидя на уроке. Вместо спряжения глаголов перед глазами - руки Артёма с длинными ухоженными пальцами. Ох, эти пальцы да в дело бы! От картинок, замелькавших в воображении, ёрзаю на стуле. Бёдра сжимаются сами собой.

В носу до сих пор стоит пряно-древесный запах его туалетной воды. Ноты лаванды, кардамона и белого кедра – офигенное сочетание.

Про пронизывающий каре-зелёный взгляд лучше вообще не вспоминать. Потому что из той порочной бездны вряд ли смогла выбраться хоть одна особь женского пола. А голос? Низкий, обволакивающий бархатной хрипотцой. Этот голос можно смело использовать на сеансах гипноза.

Зуб на быстрого оленя, что и в остальных местах природа также была щедра к этому мужику. Не удивлюсь, если у него член сантиметров двадцать. Интересно, какой он? Розовый или смуглый?

Да что б меня! Я же про брата мачехи фантазирую! Он старше почти на двадцать лет. А ещё женат.

Жена, кстати, у Артёма странная. Вернее, пара они странная. Он – эталонный самец с обложки делового глянцевого журнала. А Мила – тихая, невзрачная. Черты её лица, будто ластиком стёрли. Нет, она, разумеется, дорого и стильно одета, ухожена, с идеальным платиновым каре. Но столкнувшись с женой Артёма на улице, я вряд ли её узнаю.