— А теперь готовься, буду тебя душить! — грозно обратилась я к Хедвиг.

Но та только тихонько пискнула и хлопнула крыльями.

— Что, просишь прощения? — проворчала я. — Ладно, прощаю. Но в следующий раз придушу точно!

Хедвиг возразила на своём визгливом "языке", я попыталась убедить её, что не шучу, и так, "беседуя", мы двинулись вниз по склону.

В город я добралась уже с наступлением сумерек. Когда приблизилась к конюшне, из неё навстречу мне вышел Шона.

— Марко! Где... — и, запнувшись, сдвинул брови. — Что случилось?

Спешившись, я пригладила встрёпанные волосы — наверное, вид у меня тот ещё — и кивнула на кречетёнка, мирно сидевшего на моей руке.

— Спроси у неё! Отцепилась от перчатки, запуталась в ветвях дерева — еле её вытащил! А ты... ждал меня здесь?

— Нет, — отвёл глаза Шона и, взяв под узцы Хуяга, повёл его к конюшне. — Ты ездил к горам?

— Да.

— Там водятся волки.

— Серьёзно? — я вскинула на Шону округлившиеся глаза.

— Неужели есть что-то, способное тебя испугать?

— Ну, не то что испугать... Просто, знай я это раньше, вёл бы себя осмотрительнее.

— Ты? — рассмеялся Шона и скосил глаза на мою шею. — Носишь украшение, что я подарил?

Я немного вытянула из-за ворота шнурок, и Шона, довольно улыбнувшись, заявил:

— Это — амулет. Коготь волка защитит от нападения других волков.

— Вот так просто? А если носить ещё и зуб змеи, и коготь медведя... и вообще обвешаться когтями и зубами всех опасных животных, ни одно не причинит вреда?

Шона снова рассмеялся.

— Что у тебя в голове, Марко? Как додумываешься до таких вещей?

— По-моему, это — первое, что приходит на ум.

— Тебе, — Шона, не касаясь, ткнул в меня пальцем. — Сомневаюсь, что кто-то ещё додумался бы до половины того, что "приходит на ум" тебе.

— Что, например? — нахмурилась я.

— Хотя бы тот же танец на пиру в честь дня рождения Тургэна и все эти ловушки, которые ты ему подстраиваешь.

— С этим покончено, — категорично заявила я. — Ни он, ни ловушки меня больше не интересуют.

— О! Марко наконец повзрослел! — Шона насмешливо вскинул брови.

А я даже замедлила шаг.

— Это что было? И ты научился брызгать ядом? Может, мне нужен твой зуб, чтобы от тебя защититься?

Шона захохотал и шутливо толкнул меня, чуть не свалив с ног. Задремавшая было Хедвиг, пронзительно вскрикнула, а Шона, поспешно подхватил меня за плечи.

— Прости, не рассчитал силу. Ты и правда хрупкий, как тростник.

— Гибкий, как тростник, — поправила я, стряхнув с плеч его ладони. — Ну вот, напугал Хедвиг... Теперь она будет продолжать от тебя шарахаться!

— Для чего ты приручаешь её, если совсем не охотишься? — отвернувшись к Хуягу, Шона стянул с него седло. — Через день Тургэн отправляется на охоту — в тех самых горах где водятся волки. Поехали с нами, хотя бы посмотришь, как это делается.

— Уже видел, — хмыкнула я.

— Охота в честь дня рождения принца — другое. Там было больше помпезности, чем самой охоты.

— Суть всё равно та же... — начала я, но мои слова заглушил конский топот.

В конюшню влетел каганёнок в компании Гуюга, близнецов и ещё нескольких парней из его свиты. Увидел нас с Шоной и ехидно ухмыльнулся.

— Бродячий цветноглазый щенок и сын блудницы — вот уж достойная пара! Смотри, как бы он не укусил тебя, пока ты почёсываешь ему брюшко, Шона! Ещё подхватишь бешенство!

Уже открыв рот, чтобы ответить на издёвку, я вовремя вспомнила, что теперь реагирую на все колкости каганёнка молчанием и, повернувшись к Хедвиг, погладила её по пёрышкам на грудке.

— А ты что притихла? Дремлешь?

Каганёнок спешился и, бросив поводья подоспевшему конюху, презрительно хмыкнул: