Хищно ухмыльнувшись, он попытался подхватить меня в охапку, но я начала брыкаться, и в результате мы кубарем скатились с ложа: Тургэн — хохоча, я — возмущённо шипя. Но, ухнув на шкуры и представив, как эта "побудка" смотрелась бы со стороны, тоже рассмеялась.

— Всё, уже проснулась, можешь меня отпустить! — попыталась вывернуться из цепких рук супруга, но тот, опрокинув меня на спину, стиснул запястья и горячо выдохнул:

— Теперь и я не хочу идти ни на какой тайный совет! Может, всё-таки ты — шулмас, лишающая меня воли?

— Воля? — насмешливо фыркнула я. — Напомни, когда она у тебя вообще-то была?

Сделав вид, что разозлился, Тургэн дёрнул меня к себе и потянулся к моим губам, но тут у входа в юрту послышался приглушённый голос одного из стражников:

— Мой принц, здесь — Цэрэн-батор. Он может войти?

— Нет! Я выйду сам! — резко отозвался Тургэн.

— Почему? Пригласил бы! — съехидничала я.

Но Тургэн, досадливо процедив "Побрали бы их чотгоры!", рывком поднялся на ноги, подтянул следом меня и, легко прикусив кожу на моей шее, наконец, выпустил из объятий.

— Насчёт чотгоров, могу устроить, — подмигнула я, и раздражённое лицо моего мужа смягчилось.

— А можешь сделать так, чтобы мы оказались одни в степи, и вокруг, на расстоянии многих дней пути — никого?

— И об этом мечтает будуший хан ханов, надежда всей империи! — покачала я головой, натягивая дээл.

— Но пока ведь я — не он, — хитро прищурился принц. — Обещай, что после победы над Шихонгом так и сделаем — сядем на коней и унесёмся прочь от Астая на несколько дней пути! И останемся там... пока нам не наскучит!

— Иными словами навсегда? — поддела его я. — По рукам! Только Хедвиг будет с нами!

Стиснув мою протянутую ладонь, Тургэн уже наклонился ко мне, собираясь поцеловать, но, услышав последнюю фразу, задохнулся от возмущения:

— Я сказал: "одни"! Только этой разбойницы не хватало!

Рассмеявшись, я легко чмокнула его в щёку, и, увернувшись от ответного поцелуя, выскочила из юрты, чуть не налетев на Цэрэна — уже и забыла, что он ждёт. Но о соратнике явно не забыл Тургэн, выступивший из юрты твёрдым неторопливым шагом, что твой король-солнце, и, посмотрев на него, я тоже поспешила принять осанку, приличествующую будущей хатун.

— Мой отец послал тебя, Цэрэн? — поинтересовался супруг.

— Великий хан хотел убедиться, что ты, мой принц, и принцесса Юй Лу появитесь вовремя, — учтиво поклонился тот.

Мы с Тургэном переглянулись, едва сдерживая улыбки, но тут же, напустив серьёзный вид, двинулись к юрте кагана.

Не в силах побороть нетерпение, я поделилась с Тургэном своей идеей прямо на поминальной трапезе, и привела его в восторг. Сразу после трапезы он поговорил с отцом, и тот, скрипя зубами и суставами, согласился выслушать всё из первых уст — то есть, от меня лично, следующим же утром. Кроме великого хана и Тургэна, при обсуждении должны были присутствовать Фа Хи, Боролдай и Цэрэн, бывший с нами в "разведке".

Ещё толком не рассвело, лагерь казался погружённым в дрёму, но каган, повернувшийся к нам от стола-карты, перекочевавшей в его юрту из юрты советов, выглядел так, будто вообще не спал.

— Сын, дочь, — коротко приветствовал он нас.

Мы поклонились. Рядом с каганом уже стоял Фа Хи, и буквально следом за нами вошёл Боролдай.

— Наша атака закончилась отступлением, и, если бы не приказ моего сына, обернулась поражением, — без церемоний начал хан ханов и кивнул на Фа Хи. — Монах советовал не полагаться на силу в этой войне, а прибегнуть к хитрости. Я не послушал. Но к хитрости прибег Сунь Ливей, и это едва не поставило на колени мою армию. Теперь я говорю: мы должны одолеть этих варваров любой ценой. Они хотят хитрости и коварства — пусть получат их сполна, пусть захлебнутся в них! — суровый взгляд на меня. — Говори, бэр[1]!