– Но, милый, я не хочу…

– Черт возьми, делай, что я говорю.

Харпер топнула ногой, словно обиженный ребенок.

После неловкого момента Даллас произнес:

– Остальным надо выдвигаться.

– Сначала мы должны кое-что прояснить.

Даллас уже знал, что будет.

– Забудь, – тихо сказал он.

– Мердок, пока мы находились на твоей яхте, главным был ты, – сказал ему Джино. – Но теперь здесь всем дерьмом заправляю я. И я ничего не заимствовал. Понял меня? Если чувствуешь себя лучше, я рад. Но теперь здесь есть один капитан, и это – я.

– О, ради бога, – простонала Куинн. – Нам действительно нужно стоять здесь и смотреть, как вы петушитесь друг перед другом?

Глаза Джино оставались прикованными к глазам Мердока.

– Ты понял меня, старик?

Мердок стоял, и его всего трясло от гнева.

– Он тебя слышал, – ответила за него Куинн.

– Отлично.

Джино поперебирал заостренные палки и из четырех-пяти выбрал одну, затем произнес, обращаясь к своим будущим спутникам:

– Постарайтесь экономить энергию. Жара усиливается, и у нас почти кончилась вода. Пробираться через джунгли будет тяжело, хотя путь не такой уж и далекий. Но неизвестно, с чем мы можем столкнуться по дороге.

– Или когда доберемся туда, – добавил Даллас.

Джино кивнул:

– Или когда доберемся туда.

Старательно орудуя палкой, Джино шел впереди. Он прокладывал путь, рубя кустарник, когда они пробирались сквозь джунгли. Некоторые участки заросли довольно плотно, другие не так густо, но в целом двигаться было очень сложно. Сквозь полог листвы света проникало ничтожно мало, но иногда они оказывались на открытых пространствах, где солнце ярко освещало все вокруг. И все же видимость была плохой – максимум пара футов – даже в менее густых зарослях. Но они продолжали путь, и пляж, оставшийся позади, с каждой минутой становился все дальше.

Даллас рассчитывал, что они уже должны быть на месте, но теперь понимал, как обманчивы бывают джунгли. Здесь легко потерять направление и ощущение времени и пространства. И если не всматриваться пристально, все места начинали выглядеть одинаково. Можно было часами кружить по джунглям, даже не осознавая этого.

– Вы уверены, что мы идем куда надо? – в какой-то момент, задыхаясь, спросил Херм.

Когда Джино не ответил, Даллас произнес:

– Мы должны быть уже близко.

– Ты уверен?

– Просто продолжай идти, – проворчал Джино.

– Боже, – сказала Куинн, – как же жарко.

Даллас, замыкавший группу, крепче сжал импровизированное копье. Он старался ни на секунду не терять бдительности и был готов отразить любую потенциальную угрозу. У него снова появилось чувство, что, кроме них, в этих джунглях еще кто-то есть.

Они прошли еще немного вперед, когда Куинн остановилась, повернулась и коснулась рукой плеча мужа. Он резко замер.

– Что такое?

– Ты слышал? – тихо спросила она.

– Стойте, – сказал Даллас, и, когда Джино и Херм остановились, он ненадолго прислушался.

Морской ветерок либо стих, либо уже не мог добраться досюда. В джунглях воцарилась странная тишина и было слышно лишь усталое дыхание стоявших людей.

– Я могла бы поклясться…

– Ничего не слышу, – сказал Даллас. – Что такое?

Глаза Куинн медленно скользили по участку джунглей, оставшемуся позади, по которому они только что прошли.

– Не знаю. Мне показалось, я что-то слышала.

– Вроде чего? – оглянулся через плечо Джино.

– Как будто кто-то шел за нами.

Они прислушались.

– Теперь все тихо, – сказала Куинн. – Но я… я знаю, что что-то слышала.

– Какое-то время у меня было чувство, – сказал Даллас, – будто мы здесь не одни.

На голове у Джино была по-прежнему повязана майка. Он стянул ее, вытер лицо и шею, затем засунул за пояс шортов.