Даже не зная о смертоносном тумане, ощущение опасности и так витало над этим местом, говоря о том, что оттуда надо поскорее уносить ноги. Это был мой выбор, рискнуть, но попытаться вернуться домой, а он все решил за меня. Или действительно не хотел отпускать?

Оборотень снова везет меня в неизвестном направлении. Как пленницу, так и не развязав руки. В какой-то момент Залди ныряет в проход между скал, скрытый от чужих глаз обильной растительностью, и мы оказываемся в темном туннеле. На улице вечереет, но после дневного света здесь так темно, что вообще ничего не различить. Тео включает фонарь. Прыгающий луч выхватывает узкую полоску, подсвечивая дорогу, заставленную брошенными автомобилями.

Сколько их здесь? Десятки, сотни?

По позвоночнику бегут мурашки. Как кадры из картины про апокалипсис. Знать бы еще, как они здесь оказались и давно ли стоят? Судя по слою пыли, лет сто, не меньше.

Тео молчит и лишь подгоняет коня. Мы движемся ровно посередине дороги, где когда-то могла проходить разделительная полоса или что-то вроде того.

Выныривая из туннеля, мы вновь оказываемся в горах, только где-то на другой стороне. Тут больше зелени, и вид открывается очень красивый. Рука Тео, все это время придерживающая меня за талию, заметно расслабляется.

Хороший знак. Хочется надеяться, что в ближайшие сутки здесь нас хотя бы никто не попытается сожрать.

Лес на этой стороне тоже отличается. С сумерками на деревьях загораются магические огоньки. Конечно, никакой магии в светлячках нет, но, когда они одновременно вспыхивают подобно гирляндам, развешенным на рождественской елке, выглядит все это более чем завораживающе.

– Как красиво… – невольно срывается с губ.

Бруку тоже нравится, он радостно виляет хвостом, а еще не отказывает себе в удовольствии нарезать круги по поляне, поднимая в воздух целое облако светящихся насекомых.

У самого высокого раскидистого дерева мы останавливаемся. Тео спрыгивает с коня, а затем, обхватив широкими ладонями за талию, опускает на землю и меня. Мы замираем друг напротив друга. Ноги утопают в мягком покрывале из мха, на котором местами проступают необычной красоты флуоресцирующие цветы, подстать светлячкам. Странное ощущение, после жуткой пещеры оказаться в таком волшебном месте. Но еще более странно ощущать близость этого мужчины, вдыхать его запах, на который предательски реагирует тело, и одновременно ненавидеть за то, что помешал, сделал своей пленницей.

Темные глаза прожигают меня насквозь, и я отворачиваюсь, сцепив зубы. Внутри все кипит от злости. Неужели он думает, что единственная ночь могла что-то изменить между нами? А вот и нет! Это было случайностью и огромной ошибкой. Я – все та же Дана с Земли, воспитанная высокоразвитыми нордианцами, а он – дикарь с Зирты, на которой по данным Межгалактической ассоциации разумной жизни даже не существует.

Не знаю, какой реакции он ждал от меня, но Тео тоже злится. Мужчина резко отстраняется, и решительно шагает к дереву, что-то вылавливая в самых его корнях. Я наблюдаю за ним, не понимая, что происходит. Даже чувство голода отступает куда-то на второй план.

Он возвращается, поваливая меня на тот же мягкий мох, которым совсем недавно я любовалась. Фиксирует руки, чтобы не дергалась.

«Неужели, решил повторить на трезвую голову без дурманящего компота?» – пролетает пугающая мысль, и я внутренне сжимаюсь.

– Нет! Нет! Пожалуйста, не надо, – умоляю я, только мужчина и не думает меня раздевать.

Вместо этого он поворачивает мою голову на бок, жестко фиксируя ладонью. Мерзкая полупрозрачная сороконожка в его руке трепыхается, перебирая лапками.