– Замечательно, – встряла я со своим комментарием.

– Но в последнее время Олег загрустил, – вступила в беседу заказчица. – Всегда был веселым, очень остроумным, а тут совсем сник.

– Неприятности на работе? – предположила я.

– Ни малейшего намека, – отрезала дама, – его бизнес стабилен.

– Может… простите, конечно… любовница? – брякнула я.

Рената незаметно ущипнула меня, но Вера Петровна не разозлилась.

– Мой муж не ходит налево! Я ни о чем таком не знаю! – отвергла она мое предположение.

– А большинство жен и не знает о неверности супругов, – продолжала я. – Мало кто затевает адюльтер с целью сообщить о нем жене!

– Олег мне все рассказывает. Абсолютно! – заявила дама. – Супруг со мной предельно откровенен, я в курсе его дел и моральных терзаний.

Я опустила голову. Желание полностью душевно обнажиться перед другим человеком, пусть даже и близким тебе, является симптомом психического заболевания. У нормальных людей всегда есть некие секреты, большие и малые, которые даже под дулом пистолета не захочется озвучивать. Значит, либо мужик слегка не в себе, либо Вера Петровна обманывается.

– Естественно, я провела работу с мужем, – продолжала клиентка, – и в процессе разговора выяснила: он тоскует по временам своего детства. Понятно?

Мы с Ренатой одновременно кивнули.

– Чтобы Олег восстановился, я оборудовала для него комнату, воссоздала помещение, в котором он провел школьные годы, – вещала Вера Петровна. – Пришлось, конечно, потрудиться, но результат превзошел все мои ожидания. Да вы сами увидите. Олег вошел в детскую и прослезился. Кинулся меня обнимать, заплакал от счастья и сказал: «Теперь у меня есть угол, где я сумею полностью расслабиться. Спасибо, любимая!»

Вера Петровна осеклась, достала сумку, вытащила оттуда платок и начала промокать глаза, тоже прослезившись.

Я посмотрела на Ренату и незаметно покрутила пальцем у виска. Логинова развела руками. Заказчица убрала платок в недра ридикюля и вернулась к своему рассказу:

– Неделя прошла шикарно. Олег буквально возродился – опять шутил, смеялся. Но потом снова погас. И мне опять пришлось с ним работать.

– Думается, в данном конкретном случае лучше всего обратиться к специалисту, пригласить врача, – не выдержала я.

Вера Петровна положила ногу на ногу.

– Солнышко, я психотерапевт. Вам ясно? Я опытный специалист, обладаю обширной практикой и расчудесно разбираюсь в проблеме мужа. А она такова: Олег фактически рос сиротой при живых родителях, недополучил любви и ласки. Значит, просто следует наполнить пустой сосуд. Понятно?

Мы с Логиновой снова закивали.

– В ходе сеансов всплыло одно обстоятельство, – продолжала дама. – В семье Олега была домработница. Она заботилась о мальчике, помогала ему с уроками, хвалила его, а иногда и наказывала. Короче, исполняла еще и обязанности гувернантки. Именно Тигровна являлась для Олега символом спокойствия, бастионом надежности. Увы, старушка умерла, когда Олег учился в десятом классе. И с той поры в его сердце образовалась рана. Муж не может расслабиться, он не ощущает душевного комфорта.

– Какое странное имя – Тигровна, – изумилась я.

– Женщину звали Натэлла Тиграновна, – улыбнулась Вера Петровна. – Однако ребенку было трудно выговаривать ее имя и отчество, и в результате получилась Тигровна. Так вот, вам предстоит сыграть ее роль!

На секунду я опешила, потом протянула:

– Вроде я мало похожа на старуху. И, думается, Натэлла Тиграновна была армянкой. Я же русская и по возрасту отнюдь не бабушка.

– Не волнуйтесь, Вера Петровна, – задергалась Рената. – Татьяна изобразит, что надо. Загримируем ее, замажем, состарим, если надо усики приклеим…