– Зоечка моя вторая рука на фирме. Пока тут полежу, она там документами занимается. Лучше расскажи, почему ты в таком виде тут. Инна Смолова. За подружку свою, что ли?

– Да у Инки проблемы, она попросила подменить на пару недель. Говорит, посидишь тут, карточки позаполняешь. А этот меня в первый же день запряг ЭКГ делать. – Стягиваю парик и смеюсь. – Я погуглила, пока шла к тебе.

– Бля, ну ты, конечно… – ржет Макс и хватается за бок.

– Тише, – подскакиваю к нему.

– Подруга ты охеренная, но лечиться я у тебя не буду.

– Шовчик красивый тебе наложили. Заживет, видно не будет.

– Амосов твой делал. Как себе.

– Он не мой, – сразу расставляю границы.

– А че? Запала на него?

– Ничего я не запала. У меня Вадим вообще-то есть.

– Ай… мажористый хрен.

– А ты не мажористый хрен?

– Я руковожу фабрикой, которую сам и поднял. А он чем? Мобильной сетью, которую ему отец подогнал? Амосов этот солидный мужик. Мне нравится. Грамотный. Четкий. Юмор понимает.

– Ага, и бабник, как ты.

– А че, приставал уже?

Макс, блин, ему и говорить ничего не надо, он сам докручивает, чего не было.

– Ничего не приставал.

– Или было что-то? – заглядывает в глаза и усмехается. Я закатываю глаза. – Ты как от папы собралась прятаться? Он Инну вообще-то видел на твоем дне рождении.

– Ну… я еще не думала. Может, пронесет.

– Узнает, голову тебе открутит.

– Ты же не выдашь? – смотрю на него.

– Эх… Интересно просто, чем закончится. Людей только не берись лечить.

– Ну, ты обижаешь… Я что, не понимаю? Думаю, Амосов сейчас перебесится и забудет обо мне. Отсижусь где-нибудь за бумажками. Ладно, мне идти надо. Тебе принести чего?

– Да нет, у меня тут все есть. Помощница моя, если что, принесет.

– Как зовут?

– Тебе зачем?

– Надо… Я ж все равно узнаю.

– Марина.

– Ммм… Марина. Прибегала такая маленькая, худенькая.

– Угу, – довольно улыбается.

– Обидишь девочку, ночью приду и кастрирую. И не посмотрю, что ты мой брат.

– Она сама хочет… прошла уже стадию гнева, думаю, вот-вот, и мы приступим к торгу…

Так у меня еще двадцать минут законного обеда. Поэтому иду в кафе, занимаю очередь. Выбираю, что бы взять повкуснее...

Мне нужно восстановить свои нервные клетки, которые Амосов и брат убили во мне.

– А что у вас без глютена и сахара? – спрашивает девушка передо мной. Продавец предлагает что-то. – Ну, давайте, это пирожное. Два. Нет. Три. И безлактозный кофе.

Жизнь-боль… Худенькая, стройненькая и ест такую “вкусняшку”.

– Мне хот-дог и капучино. И пару эклеров в упаковке.

В кафе мне нельзя светить фейсом. Еще узнает кто… На крышу если только…

Замечаю у стены девчонку, поклонницу полезного питания. И смешно, и грустно становится, глядя на нее. Убитая какая-то.

– Случилось что? – подхожу к ней.

– Эм… нет, – прячет взгляд, а у самой в глазах слезы.

– Ты поэтому столько пирожных низкокалорийных набрала?

Вздыхает.

– Пациент какой обидел или мужик?

– Мужик.

– А ты с какого отделения?

– Гинекология.

Туманов, что ли, отличился?

– Пошли со мной, – киваю ей. – Есть местечко одно, безлюдное. Поболтаем.

Девушка кивает и, улыбнувшись, идет за мной. Заходим в лифт и поднимаемся на последний этаж.

– Я Инна.

– Оля.

Выходим из лифта и сворачиваем к лестничным пролетам, поднимаемся еще на один этаж.

Толкаю железную дверь. Закрыто.

Провожу рукой по обналичке и нащупываю ключ. Открываю дверь и запускаю девушку внутрь.

– Ничего себе, как тут круто. – Перед нами закрытая терраса. С последнего этажа которой отличный вид на город.

– Да, секретное местечко. О нем только врачи знают. Некоторые.

Стягиваю маску. Парик пока не решаюсь.