– Здравствуйте, Вера Васильевна, – не обманул ее ожиданий заместитель главного врача. Впрочем, поскольку он отвечал за хирургию, Вера Васильевна ему не подчинялась.
– Добрый день, Вячеслав Николаевич!
– Вера Васильевна, а что, в терапии теперь готовят косметологов? – В голосе его звучал сарказм.
– Что вы, Вячеслав Николаевич! В терапии готовят исключительно терапевтов. В этом и проблема. Видите ли, как человек старомодный, я считаю, что к практической медицине нужно иметь некоторое призвание. И желание работать, конечно.
– То есть вы хотите сказать, что Марина Валерьевна безнадежна?
– Естественно, нет. Просто ее совершенно не интересует терапия. Да и вообще, зачем молодой красивой девушке прозябать в нашем отделении?!
– Да, ваши резоны понятны. Но мне-то что делать прикажете? – слегка повысил голос Вячеслав Николаевич.
– Вам я, к сожалению, ничего приказать не могу, – Вера Васильевна была подчеркнуто тиха и вежлива. – Могу посоветовать узнать у знакомых насчет соответствующей ординатуры или интернатуры. Кстати, возможно заниматься и пластической хирургией.
– Ощущение, что вы не любите женщин вообще, – по достоинству оценил идею Вячеслав Николаевич. – Хорошо, тем более что у меня все равно нет особого выбора. Но до лета вы девушку потерпите!
– До лета потерплю, – не стала спорить Вера Васильевна. – Только хорошо бы она больше милицию не вызывала. То есть полицию, то есть наркоконтроль.
– Это еще зачем? – ужаснулся Вячеслав Николаевич.
– Зачем, я вам не отвечу. Думаю, в рамках спасения отделения от криминальных элементов. – Вера Васильевна очень кратко рассказала утреннюю историю.
– Извините. – Вячеслав Николаевич тяжело вздохнул.
– Ничего страшного. Но мы с вами, я надеюсь, договорились.
– Да, конечно. – Расстроенный Вячеслав Николаевич повесил трубку.
Вера Васильевна приступила к бумажной работе – дневникам, выпискам, листам назначений.
Алексей Максимович
В ординаторской Алексей Максимович, тоскливо подперев рукой щеку, с притворным вниманием уставился на свою собеседницу, пожилую представительную даму, которая безостановочно говорила:
– Так что, доктор, когда эта боль появилась снова, я поняла – все от грибов. Я перестала есть грибы, стала жарить мясо и картошку совсем без них. Но бок продолжал болеть. Ну потом мне сказали, что жирное очень вредно. Соседка сказала, Анна Тихоновна. Она тут у вас лежала, ей как раз запретили жирное, и все сразу прошло.
Про себя Алексей Максимович спросил у занудной пациентки: что же ей помешало просто перестать есть жирное, зачем она к нему-то пришла? Но задать такой вопрос вслух было рискованно – тетка пойдет к заведующей. А заведующая – полная выдра – прицепится, закатит лекцию, как нужно общаться с людьми. Нет уж! Алексей Максимович добавил заинтересованности во взгляд. Даже кивнул. Впрочем, как выяснилось, зря.
– Доктор, неужели вы согласны с Марией Петровной, что все диеты бред? – тут же возмутилась дама.
– Нет-нет, что вы! Я согласен с вами! – успокоил ее доктор и еще раз покачал головой, но уже явно осуждая неведомую Марию Петровну.
Кстати, а как эту-то зовут? Сделав вид, что услышал что-то важное, нужное, что-то, что он сейчас запишет в историю болезни крупными буквами, Алексей Максимович подтянул к себе вышеупомянутую тетрадку, надеясь прочесть на первой странице имя-отчество и фамилию пациентки. Да и диагноз дежурного врача приемного отделения… Однако страница оказалась просто издевательски пустой. Продолжая делать вид, что страшно заинтересован, Алексей Максимович нашел направление из поликлиники. Но и из него никакой информации получить не удалось. То есть направление-то было заполнено, даже скорее всего правильно заполнено, но прочесть написанное не представлялось возможным. Коллега из поликлиники обладал классическим врачебным почерком. Алексей Максимович внутренне плюнул с досады и выругался, но лицо его при этом продолжало изображать внимание и сочувствие пациентке, которая на минуту сделала паузу, после чего спросила, вероятно уже во второй раз: