– Я не думал, что вы придете сегодня.

На его губах появилось подобие улыбки.

– Признаюсь, милорд, я думала о том, чтобы уклониться от этого визита.

– И все же вы здесь.

Ее щеки порозовели, и она робко склонила голову.

– Мы заключили сделку.

Когда он ответил, голос его звучал тихо и задумчиво:

– Вы правы. Мы это сделали.

Глубокий тембр его голоса вызвал волну жара в теле Калли, и она, нервно кашлянув, сделала вид, будто смотрит на часы на соседнем столике.

– Милорд, думаю, мне пора встретиться с мисс Джулианой. Вы согласны?

Он некоторое время удерживал ее взгляд, словно пытаясь прочитать самые сокровенные мысли. В конечном итоге, как ей показалось, он удовлетворился увиденным. Не сказав ни слова, он встал и вышел из комнаты, чтобы послать за своей сестрой.

Первое, что бросалось в глаза при взгляде на Джулиану Фиори, была не ее красота, хотя она, бесспорно, являлась красавицей – с поразительными голубыми глазами, фарфоровой кожей и копной густых темных волос, ради обладания которыми большинство женщин согласились бы на любые физические муки. И не изящные черты лица или ее мелодичный голос с акцентом, выдававшим в ней уроженку Италии. И даже не ее рост, хотя она была выше Калли и превосходила многих других женщин.

Нет, первое, что бросалось в глаза при взгляде на Джулиану Фиори, была ее искренность.

– Какая глупость – соблюдать строгую очередность чая и молока, когда наливаешь чай.

Калли едва сдержала смех.

– Полагаю, в Венеции вы не придаете такого значения этой церемонии?

– Нет. Это всего лишь напиток. Он теплый. И к чему такое беспокойство? – Джулиана сверкнула улыбкой, и на ее щеках показались ямочки.

– Действительно, к чему? – переспросила Калли, мимоходом задавшись вопросом, обладают ли братья этой девушки такой же очаровательной чертой.

– Не озадачивайтесь. – Джулиана драматическим жестом подняла руку. – Я постараюсь запомнить: сначала чай, потом молоко. Мне не хотелось бы давать повод для новой войны между Британией и континентом.

Калли рассмеялась, принимая от молодой женщины чашку чая, налитого по всем правилам.

– Уверена, парламент выразит вам благодарность за дипломатичность.

Девушки обменялись улыбками, и Джулиана произнесла:

– Итак, случись мне встретить герцога или герцогиню… – Продолжая говорить, Джулиана аккуратно положила на маленькую тарелочку кусочек торта для Калли.

– Что наверняка и случится, – вставила Калли.

– Allora[4], когда я встречусь с герцогом или герцогиней, то должна буду обращаться к ним «ваша светлость». Ко всем остальным лучше всего обращаться «милорд» или «миледи».

– Правильно. По крайней мере ко всем остальным, кто либо обладает дворянским титулом, либо благодаря своему происхождению носит так называемый титул учтивости.

Джулиана склонила голову набок, обдумывая слова Калли.

– Это сложнее, чем приготовление чая. – Она рассмеялась. – Думаю, моим братьям повезло, что я пробуду здесь недолго. Надеюсь, они сумеют быстро восстановить свою репутацию, которую наверняка несколько подмочит их скандальная итальянская сестрица.

Калли ободряюще улыбнулась:

– Чепуха. Вы поставите общество на уши.

Джулиана выглядела озадаченной.

– А как можно кого-то поставить на орган слуха?

Улыбка Калли стала шире, и девушка покачала головой.

– Это всего лишь речевой оборот. Он означает, что вы произведете в свете настоящий фурор. – Калли понизила голос до заговорщического шепота: – Уверена, что джентльмены настойчиво станут добиваться вашего внимания.

– Как это было с моей матерью? – Голубые глаза Джулианы сверкнули, и она резко мотнула головой. – Нет. Прошу вас, выбросьте идею о моем замужестве из головы. Я никогда не выйду замуж.