Боже мой…

Боже мой…

БОЖЕ МОЙ!

Я задерживаю дыхание, изо всех сил стараясь сохранить хоть какую-то связь с мозгами, и бросаю на него взгляд. Но его красивый профиль непроницаем – Джесси неотрывно смотрит на миссис Мэй.

– Что еще вы знаете об этом парне? – спрашивает он.

– О Саймоне? – Ее серебряные брови сходятся в замешательстве, когда Джесси кивает. – Только дату его рождения. Как-то раз у Мэри из книги выпала фотография с ним, а Люси нашла ее. Сзади было написано его имя и какая-то дата… Вероятно, его рождения, потому что на снимке он задувал свечи на праздничном торте.

– Вы помните эту дату?

Миссис Мэй задумчиво переглядывается с подругой.

– Четырнадцатое марта? – хмурится Люси.

– Может быть, – пожимает плечами миссис Мэй. – Я точно помню лишь год рождения, потому что у нас он совпадает, – тысяча девятьсот сорок пятый.

Тем временем ладонь Джесси ныряет между моих бедер. Не сдержавшись, я громко ахаю, и все за столом поворачиваются ко мне.

– Уже так поздно! – выдаю первое, что приходит в голову.

Харпер смотрит на часы, висящие у нее на запястье.

– Действительно.

Когда я поворачиваюсь к Джесси, мерзавец изображает невинность, хлопая своими густыми ресницами. Он мгновение смотрит мне в глаза, затем наклоняется к моему уху, слегка задевая губами щеку, отчего у меня мурашки бегут по коже, и шепчет:

– Я бы никогда не уехал. Я бы тебя дождался.

Эти слова проникают мне прямо в сердце, разливаясь внутри теплом. И это ощущается так… правильно. Как будто им там самое место. Наши взгляды встречаются, и мир вокруг расплывается, пока я не слышу, как кто-то произносит мое имя.

Оглядываюсь, с удивлением обнаруживая, что кроме меня, Джесси и миссис Диллон в комнате больше никого нет.

– Оу, а где все?

Старушка улыбается, демонстрируя искусственные зубы.

– Милая, вы так смотрите друг друга, что остальным становится неловко находиться с вами в одной комнате. Так что я тоже, пожалуй, пойду.

– Простите, я не…

– Никогда не извиняйся за свои чувства, Сэмми.

Мои щеки немедленно начинают гореть.

– Нет никаких чувств.

– Я старая, но не слепая, – ворчит миссис Диллон. – Увидимся, мелкий говнюк.

– Я Джесси! – кричит ей в спину Чемберс.

Когда Люси уходит, он откидывается на спинку стула, поправляет свою нелепую шапку и закидывает руки за голову.

– Как насчет партии в криббедж? – улыбается засранец, пуская в ход все свое обаяние. – Если выиграю я, ты идешь со мной на свидание. Если выигрываешь ты, я иду с тобой.

Как только мы оказываемся на открытом ночном воздухе, Саманта вручает мне мой листок, где стоят все семь подписей, и на меня накатывает странная волна пустоты. Я окидываю взглядом кирпичные здания «Энсли-Пайнс» и как будто бы уже начинаю скучать по всем этим ворчливым старикам. Они крутые. По-настоящему. Не знаю, что за волшебство случилось в этом недельном отрезке времени, но я чертовски проникся этим местом.

Словно прочитав мои мысли, Сэм кладет ладони мне на плечи и мягко сжимает их.

– Ты можешь приезжать сюда в любое время.

– Ну да, – фыркаю я. – Делать мне больше нечего.

Уолси смотрит на меня с мягкой улыбкой, как будто не верит ни единому моему слову. Уличный фонарь, горящий за ее спиной, очерчивает хрупкий силуэт мягким светом. Ветер треплет выбившиеся из толстой косы пряди, бросая их в разрумяненное лицо.

Какая же она красивая…

Я беру ее руки, обвиваю их вокруг своей шеи и обнимаю за талию, притягивая к себе. Когда наши взгляды встречаются, сердце совершает экстремальный скачок, увеличиваясь в полете на три размера, и в этот момент я понимаю, что по уши влюбляюсь в Саманту Уолси.