Ольга не знала, чем кормить кота в отсутствие специальных кошачьих консервов и кормов, да и вообще, вдруг этот кот больной, вдруг покусан бешеной лисой, вдруг он дикий, блохастый, с глистами?! Стоит ли впускать в дом всяких подозрительных котов с балкона? Однако, Николай, не спуская с рук рыжего нахала, уже скомандовал, варить курицу, а сам отправился в кладовку за кошачьим инвентарём, оставшимся от Шурале и Мергит. Курицу кот есть не стал, попил воды, проигнорировал кошачьи лежанки, какашечный дворец и спрятался за шкафом. Наутро Ольга поехала в ближайший зоомагазин за кормом и наполнителем, а Николай вызвал ветеринара. Местный ветеринар обслуживал живность по всей округе, разъезжая по вызовам на Ниве битком забитой разными ветеринарными прибамбасами, включая сачок для ловли особо ретивых пациентов. К моменту приезда ветеринара пациент уже освоил какашечный дворец и уплетал за обе щёки дорогущие кошачьи консервы, правда, уловив в воздухе нечто ветеринарное опять растворился за шкафом. Ветеринар пациента извлёк, осмотрел и объявил, что кот молод, здоров и совершенно не кастрирован. Это Ольга и сама уже определила, как только вернулась из зоомагазина и вошла в дом с мороза. Тут же к большой радости ветеринара постановили эту кастрацию немедленно осуществить. Коту вкололи снотворное, ветеринар сделал своё дело, получил требуемое вознаграждение и отчалил, а кот примерно через полчаса после отъезда Айболита уже скакал конём по дому. Николая он определил себе в качестве большого брата, папы, бога и великого хозяина всего и окрестностей. Вёл он себя практически как собака: ходил за Николаем как пришитый, приносил ему мячик или палочку, радостно кидался ему навстречу, когда тот возвращался домой, лизал ему руки и лицо. И, конечно, очень полюбил тапки! В тапках Николая он засыпал вечерами перед камином, а также норовил унести их себе в лежанку. Ольге было позволено заниматься мисками и иногда почёсывать хозяйского любимчика за ухом. Кота назвали Зиновием. Избушка при его появлении сразу же оживилась и задышала полной грудью.

С тех пор Николай старался надолго не оставлять своего дружка одного, поэтому наутро после мероприятия «Рубиновой свадьбы» ни свет, ни заря он отправился домой к грустящему Зиновию, а Ольга осталась досыпать, чтобы к двенадцати выйти на работу к первой клиентке. Запись оказалась неполной и вечером она планировала, не задерживаясь больше в городе, прямо из салона рвануть домой в избушку к своим мальчикам, но ей позвонила Светка и сказала, что надо поговорить. Ольга терпеть не могла это выражение «надо поговорить», ведь за ним обычно следовало что-то неприятное. Кроме того, так всегда говорила Дама, когда хотела сообщить какую-нибудь гадость.

Кстати, о Даме! Что-то её последнее время не слышно, а это не сулит ничего хорошего. Обычно, если Дама затаилась, то жди беды, обязательно какое-то коленце выкинет вроде последней поездки в санаторий, когда она села в поезд до Кисловодска с одной дамской сумочкой в намерении купить путёвку на месте. Она, видите ли, где-то прочла, что так можно сделать, а потом очень удивилась, что в поезде надо ехать два дня, и что при ней нет чемодана. Разумеется, всё это было списано на происки врагов во главе с Ольгой, которая только и мечтала избавиться от матери, чтобы завладеть её бесценной недвижимостью с видом. Хорошо, проводник оказался приличным человеком, связался с Ольгой по телефону, изъятому у Дамы, и с помощью начальника поезда Даму удалось пересадить на встречный, чтобы вернуть в Питер, где её встретил Николай, поднятый по тревоге. Николай оказался единственным человеком, которого Дама беспрекословно слушалась и слегка побаивалась, несмотря на то, что упорно считала его уголовником и проходимцем. Видимо, на Даму действовал его командирский голос и начальственный вид, кроме того, Дама странным образом понимала, что власть давно уже в руках подобных типов, и разделяла всенародную любовь к «сильной руке». С каждым годом мозги Дамы слабели, она повсюду видела иностранных шпионов и заговор с целью отъёма недвижимости. Врачи поставили ей диагноз сосудистая деменция и глядели на Ольгу сочувственно, ведь человека с Альцгеймером ещё как-то можно определить в пансионат для таких же, а вот в случае с Дамой подобный номер не пройдёт. Она помнит всё, видит всех насквозь и ни в какой даже самый дорогой пансионат ни за какие коврижки не сдастся. Ещё чего! Пансионат – это же ничто иное как хитрый способ отъёма недвижимости. Ловко придумано, Даму в пансионат, а сами айда наслаждаться видом на воду и нежиться в её апартаментах. При таком диагнозе также проблематично оказалось приставить к Даме сиделку. Дама не такая дура, чтобы впустить в дом постороннего человека, который везде залезет и всё украдёт. Проблему решил Николай. Он сказал Даме ключевое слово «персонал». Это слово подействовало на даму магическим образом. Одно дело коварная сиделка, и совсем другое собственный «персонал», которому в обязанности вменено прибраться, закупить и приготовить, и которым можно смело руководить. Разумеется, в роли «персонала» выступила тётя Дуся, которая при переезде Ольги и Николая за город, осталась без работы. Тем не менее, пришлось дополнительно простимулировать её из-за столь проблемного клиента, так как кроме прибрать, закупить, приготовить в обязанностях тёти Дуси значилось ещё выдать клиенту лекарства, а главное проследить, чтобы он их принял. Тётя Дуся быстро нашла с Дамой общий язык, звала её исключительно «хозяйкой» и с удовольствием подыгрывала в роли «персонала». Правда, тётя Дуся находилась при своей «хозяйке» не постоянно, а в строго отведённые часы, да и «хозяйка» оказалась хитрая, норовила таблетки припрятать за щеку, а потом выплюнуть.