Рони заранее спустилась с трассы на просёлочную, чтобы не терять ни секунды, и встречала меня в свитере, джинсах и в детской радости. Я посадил её сзади и дал экскурсию по русской равнине. Невысокая трава ударялась о наши ноги, воздух смешался с запахами сена и жжёного масла, а шокированная подвеска билась о свои приделы, пытаясь съесть неровности русской дороги. Вот табун разного скота вытянулся от луга к водопою, вот серый заяц удирает от собственной тени, вот озеро с зелёным отблеском стоячей воды, накренённые избушки из почерневших брёвен с пожилыми хозяевами в суете хуторской. Я остановился, достал из рюкзака термос кофе, пару бутербродов с докторской и запас бензина.

– Сто лет не видела этих пейзажей, наверное, с детства. Хотя к бабушке в деревню нет-нет да ездим. Но по дороге, конечно же, я залипаю в телефоне, а там, у бабушки, дальше огорода не выхожу. А ведь я люблю природу. Какая глупость.

– Рони, на велосипеде-то ты умеешь?

- Как бы да, но жутко давно не садилась – велосипеда нет, был в юношестве и кончился.

Я собрался уже было остро пошутить по поводу её спортивности, как вдруг из подкорки мозга молнией пронеслась информация – она безотцовщина, закрыв мне рот.

– Ты что там зубами щёлкаешь? Мух ловишь? – сострила Рони.

– Ну почти. В армии, я так понимаю, ты тоже не служила, так что сейчас начнётся твой курс молодого бойца, кратко – КМБ. Держать равновесие и поворачивать на этих передовых технологиях поднебесной точь-в-точь как на велике. Запустить двигатель можно, нажав вот эту красную кнопку на правой ручке, кнопка глушить – на левой. И маленький китайский бонус для больших русских девочек, коробки передач тут нет, вместо неё вариатор, он реагирует на обороты, чем больше ты дашь газу, тем быстрей поедет. Левая лапка на ручке – задний тормоз, правая – передний, ногами получается вообще делать ничего не надо. Понятно?

– Ага.

Буквально три минуты ходьбы сидя, потом пять минут трясущегося руля и резких остановок, затем семь минут – преодоление страха, и вуаля, я уже не успеваю за ней бежать. Неприкрытый звонкий смех на перебой с жужжанием и дребезжанием рвал местный покой, самому на душе стало так радостно, будто ребёнка на велике научил. Этап обучения пройден, теперь осталось получать удовольствие.

– Рони, поехали на заправку, покатаемся по городу.

– Но у меня нет прав.

– Во-первых, тут, по-моему, нет ДПС, я их ни разу не встречал, а во вторых, на скутер права не нужны.

Мы дозаправили коняшку, поужинали горячим в кафе у заправки и отправились нарушать тишину затухающего города, но теперь уже Рони за рулём, я сзади. Дали по городскому асфальту и большой круг, и маленький, потом поперёк, затем вдоль. Дальше она бибикала обгоняющим мотоциклистам, самостоятельно найдя сигнал, и вот уже затёртая фара перестала справляться, стало опасно. Я пересел за штурвал и доставил Рони домой, в пыли, растрёпанную, но счастливую.

– Спасибо, милый, это было…

И наши губы страстно сошли, позабыв о случайных зрителях, горячо, как на первом свидании в парке.

Я пригнал скутер и припарковал в точности, как было. Поднялся на балкон, чтобы поблагодарить Анну. За барной стойкой сидел весёлый замухрышка.

– Проходи друг, сегодня хозяюшка добрая, угощает.

– Коля, тебе уже достаточно, иди-ка домой, отдохни.

– Как скажешь, Анют.

Я присел в самое удобное, освобождённое замухрышкой место.

– Привет. Кто это был?

– Хозяин красного Stingera. Поила его до твоего появления, с тебя закрыть его чек.

Шок пробежался по моим потрохам, глаза выпучились.