Утром подхватываюсь, выключаю будильник и как-то сразу вспоминаю, что сегодня у меня есть шанс разобраться со своим состоянием. Быстренько надеваю «праздничное» платье – то, которое мне все еще чуть большевато, так как перешивалось из платья матери, но зато оно голубое в мелкие розовые цветочки и не выглядит заношенным.

Быстренько заканчиваю гигиенические процедуры, заплетаю косу и завтракаю молоком с хлебом и сыром. Затем обуваюсь и спешу на улицу.

Улыбку Йона удается рассмотреть даже в предутреннем полумраке:

- Привет! Пойдем.

- Привет! – улыбаюсь в ответ.

- Ты сегодня в красивом платье.

- Спасибо, - чувствую неловкость – не привыкла к комплиментам и не знаю, как правильно на них реагировать.

Перед домом Йона нас уже ждет открытая повозка. С тревогой спрашиваю:

- Мы не опоздали?

- Нет. Видишь - отца еще нету. Пойдем.

Йон садится рядом со мной, отчего немного смущаюсь. Но молчу - лучше сидеть с ним, чем с его отцом. Через несколько минут к нам спешно подходит матушка Йона и протягивает корзину:

- Здесь пирожки, бутерброды, компот, печенье и остальное, чем можно перекусить. Держите.

Парень благодарит матушку, прячет корзину под сиденьем и заверяет, что мы обязательно покушаем, как только почувствуем малейшие признаки голода.

Матушка переводит взгляд на меня:

- Лия, присмотри за ним, пожалуйста! Он такой обормот!

- Конечно, - с недоумением киваю я.

- Ладно, - успокоено произносит женщина. – Легкого вам пути.

Выслушав наши благодарности за пожелание, она уходит. Отец Йона появляется через пятнадцать минут и, стоит ему сесть в повозку, как та трогается.

В пути отмалчиваюсь. Йон несколько раз пытается завязать разговор, но, не встретив энтузиазма с моей стороны, прекращает попытки. А я чувствую неловкость – вдруг ляпну что-то не то, и отец Йона посчитает меня дурой? Не хотелось бы. Монотонное покачивание повозки постепенно убаюкивает, и большую часть пути я провожу в полудреме, умудрившись пропустить даже въезд в город. Хорошо хоть Йон что-то у меня спрашивает и этим будит.

С любопытством осматриваюсь по сторонам: непривычно много людей, даже несмотря на раннее время; непривычная смесь из запахов лошадей, цветов, духов, свежеиспеченного хлеба и пыли; каменные дома разной этажности, стоящие друг к дружке слишком близко. Но мне нравится здесь гораздо больше, чем в деревне. Кажется, будто здесь больше простора и свободы.

За несколько кварталов до рынка повозка притормаживает, и кучер оборачивается к нам:

- Дальше вы лучше пешочком – боюсь, застрянем, да и лошадь оставить негде будет. А тут постоялый двор недалече – заведу лошадку туда.

- Хорошо, - кивает отец Йона. – Давайте сейчас перекусим и разойдемся. Обратно будем выезжать в четыре. Если ничего не случится – встретимся на этом месте.

Йон достает корзину и, дождавшись пока к нам пересядет кучер, мы приступаем к еде. Бутерброды – с вкусной колбасой, пахнущей тмином и кориандром, а в пирожках несколько видов начинок, но какая в каком на вид определить сложно. Кучер и отец Йона особенно не заморачиваются тем, какие пирожки берут, а вот Йон пытается по запаху выбрать несладкие, и это у него неплохо получается. А те пирожки, в которых он подозревает сладкую начинку, отдает мне, зная, что я, наоборот, сладкое очень люблю.

Затем Йон перекладывает оставшуюся еду себе в сумку и произносит:

- Отец, ты все равно будешь занят, а на рынке пока делать нечего, так что мы немного погуляем. Ты же не возражаешь?

- Нет, - улыбается отец. – Только ориентиры запомните. Видите, напротив кафе «Верея»? Если потеряетесь, узнайте, в какой стороне рынок, а потом уже спрашивайте про кафе.