– Сперва нас насторожил жуткий шум, – продолжал он. – Показалось, что над головой проходит автострада и там столкнулись десятки машин, такой стоял грохот и скрежет железа!

Лифт остановился на площадке с кафельным полом.

– Здесь этаж самообслуживания, – пояснил Эйяш, ведя нас за собой. – Клиенты сами выбирают бокс размером с большой гараж и могут хранить здесь что хотят. У них есть доступ сюда в любое время.

Управляющий говорил быстро и так же быстро семенил короткими ножками по пластиковому полу. Нам с трудом удавалось за ним поспевать. Коридор, поворот, следующий коридор. Все похожи один на другой как две капли воды. Тоскливая череда одинаковых боксов.

– Это здесь, – заявил он, резко остановившись, указывая на один из них с изуродованной дверью, вскрытый, как консервная банка.

Помещение охранял седовласый негр – белая рубашка поло, куртка цвета хаки, бейсбольная кепка с козырьком.

– Его зовут Пап, – представил нам охранника Эйяш.

Я отодвинул Карадека в сторону и подошел поближе, чтобы взглянуть на причиненный ущерб.

Вид был ужасный. От железной двери почти ничего не осталось. Обе тяжеленные створки висели на петлях, гальванизированная сталь смята и изодрана в клочья, как лист бумаги. Даже двойной засов не спас от лобовой атаки – его вырвали с корнем, а звенья разорванной пополам железной цепи валялись на полу.

– Кто это так постарался? Танк, что ли?

– Хорошо сказано! Так все и было! – воскликнул Пап. – Огромный внедорожник протаранил складские ворота на въезде, поднялся сюда по пандусу и стал бить в двери бокса, пока те не развалились. Прямо как бронемашина.

– Видеокамеры все зафиксировали, – заверил Эйяш, – я покажу вам запись.

Я перешагнул через груду искореженного металла, вошел в бокс и оказался на площадке в двадцать квадратных метров в ярком свете лампы без абажура. У задней стены от пола до потолка – металлический стеллаж из сварных опор. Пусто, за исключением двух баллончиков на полу. Один – черный, другой – белого цвета, похожие на термосы, к которым вместо отвинчивающейся крышки приделан аэрозольный распылитель; металлический корпус обкручен веревкой, пластмассовая крышка, примотанная изоляционной лентой, недавно вскрыта.

Кого-то здесь насильно держали взаперти.

Возможно, это была Анна.

– Ты чувствуешь запах? – спросил меня Марк.

Я кивнул. С самого начала, как только вошел в бокс, я обратил внимание на эти вонючие испарения, заполняющие помещение. Их природу было трудно определить: смесь жареного кофе и мокрой после дождя земли.

Марк присел на корточки, чтобы поближе рассмотреть аэрозольные баллончики.

– Ты знаешь, что это?

– Позволь тебе представить: «Эбони энд Айвори», – озабоченно ответил он.

– «Черное и белое», как название песни Пола Маккартни и Стиви Уандера?

– Вот именно. Это кустарная смесь на основе синтетического вещества, которое применяют в больницах. Эта жидкость способна полностью смыть следы ДНК, оставшиеся на месте преступления. Очевидно, работали профессионалы. Нужная вещь для невидимки.

– А зачем два флакона?

Он показал на черный баллончик:

– Это сверхмощный детергент, способный уничтожить восемьдесят процентов ДНК. – Потом перевел указательный палец на белый флакон: – А этот способен модифицировать структуру оставшейся части. Короче говоря, перед тобой уникальный препарат, благодаря которому весь научный корпус полиции всех стран может смело подавать в отставку.

Я вышел из бокса и направился к Эйяшу.

– Кто снимал этот бокс?

Смуглый управляющий развел руками.

– Никто. Он уже восемь месяцев стоял пустой!