Корабль резко дернуло, отчего панели протестующе загудели, а я молча выдохнула сквозь зубы.

– Значит, отведу не в приют, – бросила я, выпрямившись, и направилась к выходу.

Пацан вздрогнул, но быстро спрятал испуг за показным равнодушием.

– Куда тогда?

– К врачу, куда же еще.

Он напрягся, сжав зубы, но в глазах явно отразилось облегчение.

– Не хочу я к врачу, – пробормотал скорее из вредности.

– Я, может, тоже много чего не хочу. Например, любоваться на то, как ты таскаешься со своим средневековым гипсом и кривишься от боли.

– Я нормально себя… – ожидаемо завелся пацан, но меньше всего мне хотелось продолжать этот спор.

– А я тебя и не спрашиваю, – отбрила я, ставя точку в нашем разговоре.

Щелкнула переключателем, открывая люк, и вышла первой, ожидая, что мелкий потопает следом. Он постоял немного, словно взвешивая шансы на побег, но в итоге с душераздирающим вздохом таки двинулся за мной.

Станция гудела жизнью, погруженная в хаос звуков, света и запахов.

Шумная толпа, разноцветные неоновые вывески, испускающие приглушенное мерцание, кричащие торговцы, заманивающие прохожих… Каждый сантиметр этого места был пропитан движением, суматохой, энергией, вибрирующей вокруг.

Воздух переполняли запахи пищи, дешевых ароматизаторов, горячего металла и масла. Народ здесь тусовался самый разномастный: от людей и киборгов до существ из дальних уголков нашей галактики – с прозрачной кожей и дополнительными глазами, лениво обозревающими окружающее пространство.

Пацан, естественно, пялился на все, едва не разинув рот.

– Варежку захлопни, муха залетит, – фыркнула я, наблюдая, как он приостанавливается, разглядывая вывеску, переливающуюся мигающими символами на незнакомом языке.

– Ты это видела? – Он резко ткнул пальцем в сторону витрины, где продавались какие-то кибернетические модификации, от искусственных глаз до бронированных конечностей.

– Каждый день вижу, и что?

– Просто… Смотри, Айви, рука как у тебя! Ты здесь покупала свою? А мне такую можно?

Я закатила глаза, ловя себя на том, что его энтузиазм чем-то заразителен. Но не успел он снова зависнуть, как я резко дернула его за воротник, заставляя свернуть в узкий проход, ведущий в медицинский блок.

Здесь все было иначе. Шум остался позади, сменившись мягким гулом вентиляции и ритмичным писком медицинских приборов.

Запахи тоже резко сменились – стерильная химия, антисептики и слабый аромат чего-то металлического, воздух пропитан легким озоновым шлейфом.

– Я думал, ты меня продашь, – проворчал пацан.

– Такого вредного все равно никто не купит, – парировала я. – Только время и нервы потеряю на торгах.

– Ты ужасный человек.

– Только сейчас это понял?

Он хмыкнул, но перестал огрызаться, даже малость повеселел.

Я провела ладонью по пожелтевшей табличке на двери, удостоверившись, что мы в нужном месте, и вошла внутрь, не особо ожидая приглашения. Врач, седой худощавый тип с хищным прищуром, взглянул на нас поверх очков.

– Давно не виделись, Айви… Хотел бы сказать я, но увы, – протянул он лениво. – С каких пор в твоем списке целей дети?

– Это не цель, а головная боль, – поморщилась я, подтолкнув внезапно оробевшего пацана ближе к мужчине. – В драку лезет, а навыков ноль.

– Не ноль! – тут же вскинулся мальчишка, но я отмахнулась от него, протягивая доку карту пацана, выданную мне в приюте.

– Вот тут подробно, что ему там делали и какие у него травмы. Подрихтуй его нормально.

– Как тебя? – хмыкнул он, кивнув на мою руку. Я лишь скривилась в ответ, а вот у мелкого глаза буквально зажглись.