— Не ищи встреч, прошу тебя, — попросила я и сама не удержалась: запечатлела мягкий поцелуй на его губах. — Прости…

Я отпустила его и зашла в класс, чтобы больше ничего он сказать мне не успел.

Извинилась за опоздание перед учителем и заняла своё место.

Следом зашёл и Архип, который сел позади меня.

Я что-то пыталась писать в тетрадке, но ни одного слова из того, что говорил учитель, не понимала. Мои мысли остались там, в коридоре, в этом сладко-горьком прощальном поцелуе…

Мою спину так и буравил взглядом Архип, я ощущала.

Но чем помочь нам обоим — я просто не знала.
Казалось, что за нас всё предрешено и с пути уже не свернуть…

10. 9.

АРХИП.

Смотрел в её спину и думал.

И было о чём.

Крис явно не шутила, и не лгала.

Она не хочет давать мне шанс по нескольким причинам.

Первая — наши родители.

Она права, отец не одобрит её. Можно даже не спрашивать… Хотя, пожалуй, она права ещё в одном: настала пора объяснить папе, что я не разменная монета в его бизнесе, и жениться, как он в своё время на моей матери, дочери богатых родителей, ради денег я не хочу.
Что он с этим сделает? Не знаю. Может, и сделает что-то, но я попытаюсь донести свою позицию.

Никакой свадьбы с Диной не будет ни через год, когда ей исполнится восемнадцать (скоро ей уже семнадцать), ни через два, ни через десять лет. Потому что я понял, что не люблю её. Потому что я понял разницу. Как меня кроет из-за Крис, хотя она обычная девчонка, Динка вроде бы даже и не хуже в плане красоты и всё такое, от Дины никогда не крыло. Лично для меня моя Снежинка — совершенно особенная. Самая лучшая, самая красивая, и по ней я тоскую словно верный пёс ночами — до дрожи хочется её глаз, губ, её тепла.

Испытав подобное чувство на меньшее я не согласен. Даже не думал, что такое вообще возможно в мои восемнадцать… Я всегда считал, что любовь — сказочки, придуманные пришибленными дамочками, начитавшимися лавбургеров, но я ошибся.

Есть она, эта ваша любовь.

Есть тоска, которая разъедает душу, потому что ты вдали от неё, потому что она говорит тебе нет, пусть на то и есть объективные причины, которые я и сам понимаю, хоть и смириться не готов. Потому что говорит, что не верит тебе, и на то опять же есть причины, в которых ты сам и виновен. Потому что отталкивает, хоть и целует в ответ.

С этим тяжело жить.
И что делать я пока не знаю.

Подставлять Крис своей навязчивостью опасно.

Точно я не мог быть в курсе, что ей наговорил отец Динки, но зная его — он мог бы.
И запереть её дома мог, если не вообще упечь куда-то подальше. Очевидно, мать за неё никак не заступается — я это ещё на свадьбе понял. А значит, она даст отправить Кристину и в далёкие дали.

Динка действительно наблюдает за мной и ходит по пятам. Она всё ещё надеется, что я перестану злиться на неё и вернусь.

Но я не злюсь. Я просто не люблю её, но девушка меня не слышит. Она слишком привыкла ко мне и к мысли, что мы суженые друг для друга из-за навязывания этого брака с самого детства нашими отцами.

Пока не было в моей жизни Крис, пока я не достиг уже осознанного возраста и не испытал первое серьёзное чувство к соверешенно другой девочке, я реагировал на это спокойнее.

Теперь же я готов был пожертвовать многим, чтобы иметь право любить того, кого выбрало моё сердце. Даже отказаться от благ, от денег отца.

У меня всё в порядке с мозгами и руками, я смогу учиться и работать и сам себе на жизнь заработаю. Если цена благополучной жизни — моя поверженная голова и разрушенная судьба, то я — пас.

Но если я буду действовать напропалую, то Владимир в самом деле способен Кристине устроить несладкую жизнь.