Роман пронёс по кругу рыжую малышку и поставил её возле учителей.

— Спасибо большое, Роман и Алина! Первый и одиннадцатый класс! Встреча времён! Это было очень красиво! Можете вернуться к своим классам, а мы продолжаем.

Директор говорил что-то в микрофон, но мои мысли куда-то расползлись. Всё перед глазами стоял образ Романа, несущего девочку на своём плече… И почему меня так это впечатлило?

— Девчушка рыженькая была, — заметил Дима, который топтался где-то рядом позади меня. — Красиво.

— А меня так тоже несли в старой школе в моё первое сентября.

— Да? Здорово.

— Они тебя сами выбрали? — сказал Питерский, и я, вздрогнув, обернулась. Белый бант вместе с косой случайно задели его. — Зря. Такое убожество... Никого красивее рыжего дистрофика не нашли, что ли?

Как он тут очутился? Почему, когда вернулся, не встал к Инге и Архипу?

— Сам ты убожество! — нахмурилась я. — Отстань от меня!
Я снова задела его бантом, когда отворачивалась.

— Убери свои банты дурацкие, — проворчал парень. — Напялила тоже ещё…

— Сам встал тут, — ответила я. — Тебя сюда не звали!

— Питерский, а ты чё сюда припёрся-то? — вмешался в диалог Дима, толкнув Питерского, чтобы занять своё место позади меня. — Иди к своей компашке.

— Отвали, — пихнул его в ответ Роман. — Тебя забыл спросить, мля, где мне стоять!

Дима снова толкнул его, и уже сильнее, и Роман случайно налетел на меня. Я не удержала равновесия и начала заваливаться набок.

— Стоп, не падаем, — поймал он меня за талию, не давая упасть.

— Чё вы творите, идиоты? — стала ругаться я. — Отойдите оба от меня!

Я замолчала, понимая, что воздух перестал поступать в лёгкие, — руки Ромы так и остались лежать на моей талии. И не просто лежать — он почему-то сжал пальцы теснее, сминая мою форму и кожу под ней. На пару секунд меня словно парализовало. Горячие пальцы, жар которых я ощущала даже через ткань, сжимали меня, его тело позади себя я тоже чувствовала совсем близко. Я запаниковала, не нашла ничего лучше, как ударить по его рукам, и Питерский выпустил меня. Я тут же сорвалась с места и вклинилась дальше от них между девчонками.

— О, ты чё такая бешеная, Романова?

— Я… тут постою, — ответила я, ощущая, как больно бьёт по рёбрам взбесившееся сердце и покрываются пунцом щёки.

— Капец ты придумала! Кто тебя сюда звал?

— Ну-ка тихо! — нарисовалась возле нас Алла. — Девочки, что мы тут выясняем прямо на линейке! А… Питерский! Не смейте бить Попова! Я... Немедленно отпустите Попова!

Я обернулась и поняла, что за нашими спинами действительно что-то происходит между Поповым и Питерским, — он просто оторвал его от бетона и тряс за ворот рубашки… Алла поспешила к ним и заставила Рому отпустить Диму, который явно по силе ему проигрывал и выглядел довольно жалко… Даже неудобно стало за него. Питерский — медведь тот еще… Мало кто из парней в классе сравняется с ним по силе, особенно если он зол. А этим утром у него явно что-то не заладилось. Неужели они с Поповым не поделили теперь квадратный метр бетона?

5. 4.

Я не слышала, что парни говорили друг другу, но Алла Дмитриевна их еле разняла.

— Безобразие! — пыталась отдышаться она. Прическа сбилась, одежда немного перекосилась, как и у взъерошенных парней. — Затеяли драку прямо на линейке! Вашим родителям я об этом непременно доложу!

Отец Романа уже смотрел в сторону нахмуренного сына, но подойти ближе было нельзя. Но, судя по взгляду папы Питерского, его ждёт та ещё головомойка…

— А теперь — идёмте в свой класс! — скомандовала Алла. — У нас классный час с вами и получение расписания на завтра…