Дом встречает меня тишиной и темнотой. Полуразрушенное здание скрипит под порывами ветра. Лестница дребезжит под ногами, и каждый шаг отдается эхом в гулких стенах.

Открываю дверь и захожу в нашу убогую квартирку. Все кажется еще более серым и мертвым, чем обычно. В углу на старом диване лежит мама. Ее кашель слышен еще до того, как я к ней подхожу.

– Мама… – тихо зову я, но она лишь слабо поднимает голову.

Ее лицо бледное, глаза впалые. Она больна. Сильно больна. Лекарства нужны срочно, но денег нет. И теперь не будет. Я не справилась.

Медленно сползаю на пол рядом с диваном, чувствуя, как силы окончательно покидают меня. В горле ком, слезы текут бесконечным потоком. Глухая боль заполняет каждую клетку моего тела. Ладони дрожат, когда я закрываю ими лицо. Слезы вырываются без остановки. Я не могу сдержать их, не могу заставить себя перестать. Все эмоции захлестывают, как шторм.

– Прости… прости, мам… – шепчу сквозь рыдания. – Я пыталась… пыталась…

Но слова вязнут в глухой тишине. Тишина давит, только мой хриплый, рваный плач разносится по пустым стенам, словно издевается. Мама теперь умрет. И все из-за меня. Я загнала себя в тупик, и выхода больше нет. Реву еще сильнее, захлебываясь рыданиями.

И тут я слышу тяжелые шаги. Гулкое эхо заполняет коридор. Кто-то вошел в дом. Шаги медленные, размеренные, будто хозяин этого места. Воздух в комнате словно замирает. Сердце срывается на бешеный ритм.

Мои слезы мгновенно высыхают. Я напрягаюсь, прислушиваясь к каждому звуку. Дверь, тихо поскрипывая, открывается, а затем снова раздаются шаги, приближающиеся с каждой секундой.

С портфелем в руках возвращаюсь к машине. Злость разливается по телу, словно расплавленный металл. В груди все сжимается от ярости, смешанной с унижением. Девчонка сбежала, оставив меня в таком глупом положении. Это не просто раздражение, это уязвленное самолюбие. Теперь найти ее – дело принципа.

Забираю в офисе документы, убираю их в портфель и небрежно кидаю его на заднее сидение. Захлопнув дверь машины, прикуриваю сигарету и смотрю в темное небо. Здесь оно кажется ниже, чем в центре. Да и звезды светят будто бы ярче. Иллюзия.

Криво усмехаюсь и выдуваю густую струю дыма в воздух. Дела не ждут, пытаюсь сконцентрироваться на главном. По-хорошему надо уезжать и забыть этот инцидент, но что-то меня гложет изнутри. Не закрытый гештальт не дает спокойно дышать.

Выбрасываю окурок и сажусь в машину. Пальцы нервно барабанят по рулю. Взгляд скользит по улице передо мной, но я ее почти не вижу. В голове только один образ – лицо той девчонки с горящими карими глазами. Этот взгляд застрял в памяти, словно осколок стекла.

– Черт… – тихо выдыхаю, чувствуя, как раздражение подкатывает новой волной. Хочется что-то сломать, но я умело гашу ненужные эмоции. Ладно, дела подождут, а уязвленное эго – нет.

Достаю телефон и набираю номер старого знакомого. Рамон. Друг детства, человек, который всегда в курсе происходящего в этом районе.

– Какие люди! – почти сразу раздается знакомый голос. – Приветствую, Марк.

– И я тебя, Рамон, – губы сами собой растягиваются в улыбке. – Как ты?

– Твоими молитвами, дружище. Что за дело у тебя?

– Встретиться можем? Не телефонный разговор.

– Заинтриговал, – хмыкает он. – Ты знаешь, где меня найти.

– Ничего не изменилось, – констатирую я.

– Для старых друзей нет.

Машина мягко катится по ночным улицам, а мысли все еще блуждают вокруг случившегося. Рамон сильно поднялся за время, что мы не виделись. Его дом теперь напоминает крепость – высокий забор, охрана, камеры наблюдения. Дорога на территорию проходит как по маслу: охранники сразу распознают меня и кивают. Пропускают без вопросов. Рамон сам выходит меня встречать.