– Да, извини. – Феликс помолчал. – Скажи, пожалуйста, ты осматривал дневник?

– Конечно.

– Обратил внимание, что из него вырвано несколько страниц?

– Обратил, – подтвердил Соболев. – Но текст не нарушен, и я решил, что Рыкова испортила запись и вырвала страницу. Такое бывает.

– Текст не мог быть нарушен, – медленно произнёс Вербин. – Рыкова каждую новую запись начинала с новой страницы. Я прикинул, в этих местах получилась большая пауза – пять дней, Виктория такие не делала.

– Ага. – Эксперт, разумеется, догадался, куда клонит Феликс. – Я понял.

– Попробуешь прочитать, что было написано на вырванных страницах?

– По оттискам?

– Да.

– Долгая работа.

– Важная.

– Пришли мне дневник.

– Сегодня?

– Размечтался… В понедельник.

– Договорились!

У Феликса оставался всего один вопрос, но задать его Вербин не успел.

– Телефон и ноутбук я вскрыл, – рассказал Соболев. – Местные их забрали, но я скачал всю информацию. Кинуть тебе ссылку?

– Давай, – обрадовался Феликс. – Покопаюсь на выходных.

– Они у тебя есть?

– Есть, есть…

– На тот случай, если ты забыл: сегодня – первый из двух, называется суббота. А ты на работе.

– Хорошо, что напомнил, а то у меня все дни перепутались.

– Увидимся, – хмыкнул Соболев. – Ссылку сейчас пришлю.

– Спасибо.

Вербин вышел на парковку, раскурил сигарету и привычно улыбнулся, бросив взгляд на здание рынка. Но улыбку у него вызвал не обновлённый фасад, а всплывшая в памяти история из далёкого детства. В те времена неподалёку от рынка жили друзья родителей, и когда маленький Вербин впервые оказался в этом районе, то сразу спросил, почему станция метро «Автозаводская», а рынок «Велозаводский»? А услышав, что, помимо автомобильного завода, неподалёку располагается велосипедный, предложил немедленно его посетить, чтобы выбрать подарок на Новый год. С тех пор, оказавшись здесь, Феликс обязательно вспоминал ту историю. И всегда улыбался.

Себе – маленькому.

А улыбнувшись, достал смартфон и набрал номер Изольды Нарцисс, которая называла себя потомственной ведьмой. Долго ждать не пришлось, трубку сняли после второго гудка, и Вербин услышал уверенный женский голос.

– Я ждала вашего звонка.

Фраза прозвучала очень продуманным тоном – напористо, но не нахраписто. Фраза должна была ошеломить собеседника, сбить его с толку, однако с Вербиным такое не проходило: даже если кому-то и удавалось смутить его первой же фразой, Феликс никогда этого не показывал. А умение импровизировать помогало ему мгновенно находить нужный ответ:

– Я знаю. Хочу, чтобы вы были у меня через полтора часа.

– Где? – машинально уточнила женщина.

– Я специально даю больше времени, чтобы вы успели накраситься.

Нарцисс помолчала, после чего постаралась вернуть себе прежний, очень уверенный тон:

– Вы – полицейский. Я ждала вашего звонка.

– Если вы назовёте моё имя, то выбьете страйк.

– Вы настолько любите боулинг?

– То есть вы ждали звонка не от меня?

– Вы – полицейский, – повторила Нарцисс после очередной паузы. – Я была уверена, что расследование смерти Виктории Рыковой обязательно продолжится и мне позвонит полицейский. А кто именно – без разницы.

«Хороший ответ», – мысленно одобрил Феликс и улыбнулся: Изольда Нарцисс явно была опытной дамой.

– Меня зовут Феликс Вербин, старший оперуполномоченный по особо важным делам Московского уголовного розыска.

– Почему вы так мне ответили?

– А почему вы так начали разговор?

Возможно, Изольда Нарцисс была мошенницей, возможно – высококлассным психологом, прячущимся под маской экстрасенса, – это ещё предстояло выяснить. Но она совершенно точно не была дурой и знала, когда можно продолжать гнуть свою линию, а когда необходимо отступить.