- А к чему была твоя приветственная речь? К чему ты говорил про верность, Рустам?

- Я просто хочу, чтобы это стало мантрой. Мантрой для тебя, моя девочка. Муж всегда стоит выше семьи.

Мои брови тут же взлетели вверх. От удивления я даже забыла, как сильно мне понравился этот салат из морепродуктов.

Удивлению моему не было предела.

Муж?

- Ты что-то путаешь, Рустам, - пытаюсь улыбнуться.

- Нет, - безапелляционный ответ.

Его руки потянулись к моему телу. Я еще не попробовала круассан с соусом… Сейчас дьявол захочет чего-то большего. Сейчас поцелует - вот как жадно он смотрит на мои губы. И глаза его уже знакомо потемнели.

- Я круассан не попробовала… - напоминаю ему, облизывая вмиг пересохшие губы.

- Попробуешь, конфета. Не буду я тебя трогать. Этой ночью я буду тобой наслаждаться.

С этими словами Рустам притянул меня к себе и крепко сжал в объятиях. Мы лежали на мягкой круглой постели и оба смотрели в иллюминатор. Вот только мысли у каждого - были свои.

И если бы я хотя бы на секунду заглянула в мысли рядом лежащего дьявола, я бы…

Я бы умерла. Совершенно точно бы я – умерла.

- Ладно. Муж так муж. Все равно уже госпожой Басмановой называют…

- Ладно? Ты согласна, родная?

Я стараюсь улыбнуться сквозь ощущение надвигающегося цунами. Перевожу все в шутку. Вот только на душе творилось полная неразбериха. И предчувствие чего-то нехорошего надвигалось непреодолимо.

- Конечно, согласна. Только не сжимай меня так сильно, ребра сломаешь… - шучу я.

20. Глава 20

Рустам

Чем упорней она сопротивляется, тем сильнее меня к ней влечёт.
(с) Пауло Коэльо. 

- Доброе утро, Рустам Эльдарович. Звоню вам отчитаться по вчерашней операции.

- Мне все равно, что с ним сейчас. Полина вас не заметила?

Я приоткрываю дверь в каюту. Так я могу контролировать, что Полина не подслушивает мой разговор с начальником охраны.

- Нет, Рустам Эльдарович. Как вы и сказали, она принимала ванную. Мы все сделали тихо.

- Долго она что-то ванну принимала…

Я прищурился, бросив еще один взгляд в каюту. Девичья фигура раскинулась на постели. Я включил ей телевизор, но иллюминатор волновал Полину куда больше. Хоть что-то шло по плану, и я взял над ней контроль. С воды не так-то просто сбежать, учитывая, что вокруг – ни души.

- Это сыграло нам на руку. Мы тихо убрали парня.

- Я же сказал: меня не волнует его судьба! – шепчу яростно.

Я сжимаю руку в кулак и медленно разжимаю. Втягиваю воздух со свистом. И сбрасываю начальника охраны. Без него знаю, что Ковалев не жилец.

Для нашего семейства все обошлось меньшими жертвами, но Полине оттого легче не станет.

Тяжело. Тяжело будет возвращать Полину, так и не обретя.

Но проблемы из-за ее братца приобрели нешуточный характер. Времени на размышления не оставалось, действовать пришлось оперативно.

- Твою же мать… - упираюсь лбом в дверной косяк.

Оправдывай себя, Басманов. Ее истерики будущие оправдывай. Ее ненависть к тебе. Крики и удары будущие, срывы, боль…

И от ее ненависти боль.

- Рустам? Почему ты за дверью? – она обернулась, но ненадолго.

Почти сразу же Полина отвернулась к иллюминатору. Ее состояние ухудшается с каждым часом. И, к чертовой матери, я знал этому причину.

Ковалев не отвечает на ее многочисленные звонки, что она совершает в тайне от меня. Вот снова отвернулась, чтобы успеть набрать очередную смс-ку в надежде на ответ брата.

Конфета боится нас сталкивать, не зная, что мы уже столкнулись.

Прости, моя девочка.

Но он больше не ответит тебе.

- Полин?

Полина не двигалась. Я закрыл дверь в каюту и шагнул к ней ближе.

К завтраку она так и не притронулась. Не понравилась французская кухня? Значит, Париж ей тоже не зайдет. Билеты, самолет, башня - все на отмену…