Я обняла себя за плечи, оглядевшись вокруг. В комнате брата все выглядело так, словно Максим покидал квартиру в спешке. Стул лежал перевернутым, а смятый конверт, в который было заточено письмо, валялся рядом.

Только письма самого нет. Как и брата.

Я закрыла входную дверь, перед этим выглянув в подъезд. Никого. Тишина. Брат сбежал – от себя, от меня, от правды.

Я уже не удивляюсь его поведению. Максим изменился и стал менее ответственным. Об этом говорят и бутылки спиртного, разбросанные в его спальне, и его вспыльчивое поведение. Отец с мамой точно бы не гордились тем, в кого он сейчас превратился. Но про родителей Максиму лучше не говорить. Это наше общее больное место.

- Я дам тебе время подумать. Но я уберегу тебя от нее, Максим, - обещаю сама себе.

Под невеселые мысли я пытаюсь отвлечься. Загружаю многочисленные бутылки в мусорный пакет, собираю разбросанные вещи Максима в аккуратную стопку и напоследок вытираю пыль с портрета отца. Максим был сильно привязан к нашему папе. После авиакатастрофы мы с братом долго приходили в себя.

Тогда, в 14 лет мне впервые довелось выносить стеклянные бутылки из комнаты Максима. Но однажды он встал и поднялся на ноги. И меня поднял.

А теперь я боюсь, что Карина вновь погубит Максима. Погубит уже безвозвратно.

С этими мыслями я решительно набрала номер брата, но вместо ответа я получила от него сообщение:

«Мне нужно успокоиться и все обдумать. Не лезь, Полина».

Я нахмурилась. Слишком странно и неправдоподобно, чтобы быть правдой. Но последнее предложение точно отражало фразу Максима, которой он нагрубил мне, когда я пыталась успокоить его.

Что же, вполне закономерная реакция.

Он успокоится и придет в себя. Брат обязательно вернется и станет тем уравновешенным человеком, каким он был раньше. Почему же он так зациклился на Карине? Даже удивительно…

Не успела я вновь погрузиться в свои проблемы, как телефон в руках завибрировал.

Басманов…

- Рустам? Я как раз думала навестить тебя…

- Ты думаешь, я там месяцами как на курорте находиться буду? Нет уж. Не придется меня больше навещать, красавица. Я сам тебя забираю.

- Что?

Я нахмурилась. Меня потянуло к окну, и не зря.

В голосе Рустама послышалась едва не угроза. Или мне показалось? Агрессия, власть и еще что-то… горячее, адское, напряженное. Мне стало не по себе.

- Подойди к окну. Видишь машину? Это мой водитель. Собирайся, он привезет тебя ко мне.

- Снова сюрприз? – затаиваю дыхание.

- Большой сюрприз. И возьми вещи на несколько дней. Щетку там, нижнее белье, косметику. Что вам там нужно, бабам?

- Просила бы повежливее, - цежу сквозь зубы, - и не поеду я никуда, Басманов! У меня дела.

- Какие у тебя дела? – вкрадчиво.

- Свои. Личные! Отстань, Рустам.

Тогда, понизив голос, дьявол пригрозил:

- Ты ничего не перепутала, родная? Значит, так: не сядешь в эту машину, за тобой приедет другая. Но тогда уже дверь в квартире снесут. Затолкают в машину, даже если ты сейчас в чем мать родила ходишь. И все равно ко мне привезут.

В трубке раздаются гудки. Басманов разозлился не на шутку. Значит, от врачей он уже сбежал…

Ждать, пока дверь снесут, мне не хотелось. Я начала собирать вещи и надеялась дождаться брата. У меня было полчаса.

Зубная щетка, белье, косметика… вот же дьявол. Знает все откуда-то.

К минуте, когда водитель Рустама поднялся за мной, брат дома так и не объявился. Я закрыла квартиру.

И нехорошее предчувствие сопровождало меня всю дальнейшую дорогу.

- Госпожа Басманова, Рустам Эльдарович передал вам это. На середине пути вы должны воспользоваться его подарком.