И вдруг меня пронзает дикая режущая боль. Да такая сильная, что из глаз мгновенно слезы катятся, а ногти непроизвольно впиваются в упругую кожу.

Меня разрывает на части.

— Твою мать, — рычит Родион и замирает.

А я боюсь открыть глаза.

Чувствую, как он буравит меня своим хмурым взглядом.

Ощущаю, как его руки напрягаются еще больше, и Родион медленно отстраняется от меня, но его огромный член все еще пульсирует во мне.

Теряю тепло его частого дыхания. И вдруг становится так одиноко.

— Открой глаза, Вера, — раздается четкий приказ.

Сжимаю губы и отрицательно качаю головой. Повиноваться ему не осмеливаюсь.

Меня накрывает паника. Надо было признаться ему, что я девственница.

Он сейчас попросту выставит меня за дверь. Еще и накричит за то, что не предупредила.

Поздравляю, тебя, Сашка, с твоим первым разом!

С твоим первым провалом!

6. ГЛАВА 5.

Саша

Родион встает, и вскоре я слышу характерный щелчок. Он включил свет.

Зажмуриваюсь сильнее и прикрываюсь руками. Теперь я перед ним как на амбразуре.

— Пиздец, — он громко выдыхает и его тон не сулит ничего хорошего. — Долго будешь прятаться от меня?

Он прав. Веду себя, как маленькая девочка.

Сажусь на край кровати и осторожно приоткрываю глаза. Сразу бьет яркий свет, и я моргаю, чтобы скорее привыкнуть к нему.

Моя голова опущена вниз, и я изучаю свои ноги, на которых до сих пор обуты сандалии.

Хороша девочка. Полностью голая, но зато в обуви.

Приплыли!

— Посмотри на меня, Вера, — вздрагиваю от требовательного баса.

Тяжело вздыхаю и медленно поднимаю голову. Взгляд цепляется за обмякший член.

Замечаю немного кровавых разводов на презервативе и на несколько секунд широко распахиваю глаза.

Родион стягивает резинку и отбрасывает ее в сторону. Затем подходит и опускается передо мной на корточки.

Он такой огромный и сильный, что наши лица находятся друг напротив друга.

— Почему ты не сказала мне, что девственница? — озадачено выгибает широкую бровь.

Его тон уже мягче, он понимает, что пугает меня своими приказами.

— Прости, — говорю тихо, и мой подбородок дрожит. — Ты мне очень понравился. Я очень хотела заняться с тобой любовью. Но побоялась, что ты меня оттолкнешь, когда узнаешь.

— Любовью, — с кривых губ Родиона слетает ехидная усмешка.

Повисает пугающая тишина, и я боюсь пошевелиться.

Жду, когда он прикажет мне убираться отсюда.

— Я не занимаюсь любовью, Верочка. Я трахаюсь. Жестко и грубо. И я чуть было не порвал тебя там.

Молча киваю. Понимаю его раздражение и уже в сотый раз корю себя.

— Прости.

— Прости, — он повторяет следом и по едкому тону ясно, что мои извинения ему нахрен не сдались.

Наконец-то встречаюсь с его глубокими зелеными глазами. Падаю в их пропасть.

— А теперь давай-ка попробуем все исправить, — он шумно вздыхает, встает и резко выключает свет. — Если ты, конечно, еще хочешь продолжить.

Он сомневается. А я – ни капли.

— Хочу, очень хочу, Родион, — отвечаю сразу же.

Чувствую его мягкие пальцы на коленках, он терпеливо развязывает тонкие кожаные шнурки и освобождает меня от обуви.

Волнение постепенно отступает, и от осторожных касаний я начинаю расслабляться.

Попытка номер два.

— Что еще ты мне не сказала? — раздается провокационный вопрос.

Упс, попытка номер два на грани провала.

— Больше ничего, — закусываю губу.

Мое настоящее имя никак не повлияет на наш секс, поэтому и признаваться во вранье нет смысла.

Руки Родиона обвивают меня и притягивают ближе к краю кровати. Он широко разводит мои ноги и касается пальцами гладкого лобка.

— Какой нежный розовый цветок, — спокойно произносит мужчина, скользя по чувствительным лепесткам. — Хочу попробовать тебя на вкус.