- Домой собралась? – спрашивает и языком проводит по моей верхней губе.

- А надо? – веки наливаются свинцовой тяжестью, и я прилагаю титанические усилия, чтобы держать глаза открытыми. Получается откровенно плохо, но я все-таки замечаю, что Роме нравится то, что он со мной проворачивает. Улыбается довольно и еще туже наматывает мои волосы себе на кулак.

- Если ты хочешь...

Минута молчания, за которую он успевает запустить по моему телу табун мурашек, только лишь осторожно прикусив мочку моего уха, а потом я окончательно сдаюсь.

- Не хочу, - бормочу сбивчиво.

- Умница ты моя, правильный ответ, - целует в губы коротко, глубоко и очень жарко, а затем неожиданно отстраняется, кивая в сторону выхода из парка, - идем.

- Куда? – пытаюсь поспеть за ним, но мои желеобразные ноги не желают слушаться.

- На Исаакий. Хочу целовать тебя на колоннаде, - улыбается мне дьявольски и подмигивает.

- Ром, - смеюсь я и качаю головой, - это же самый большой православный храм Санкт-Петербурга!

- Ну и чудесно же, маленькая, - прижимает он меня к себе ближе, - гулять, так гулять! Грешить, так грешить...

Рассмеялся и чмокнул меня в щеку.

А я только глупо хлопала ресницами и с ужасом понимала, что готова идти с ним хоть на край света, лишь бы он только это у меня попросил...

И был собор, и поцелуи на нем тоже были, а еще рядом с Казанским собором и у Спаса на крови тоже. И вот уже в памяти моего телефона осели десятки фотографий, где мы с Ромой. И я на этих снимках такая счастливая, что мне показалось, будто бы не было в моей короткой жизни ничего более сумасбродного, отвязного и приносящего столько положительных эмоций.

Но, в то же время, пока Рома отходит за новой порцией освежающего мороженого, я выдыхаю и почти в отчаянии прикрываю ладонями свои глаза, прося у мироздания только одного – не влюбляться в него.

Нет, нет, только не это! Все что угодно, но не любовь! Не тогда, когда ставки уже давно сделаны.

- Опять витаешь в облаках? – садится рядом со мной на газон Марсового поля Рома и заглядывает в мои глаза.

- Нет, на этот раз не в облаках, - честно отвечаю я.

- А где? – протягивает он мне стаканчик белоснежного пломбира и еще прозрачный контейнер с порезанным арбузом.

- Придумываю имена нашим детям, - перевожу я шутливо тему, а потом валюсь на траву и ухахатываюсь, видя, как забавно вытянулось его лицо.

- Ну, допустим. И до чего додумалась? – качает тот головой и ложится рядом со мной.

- До того, что я еще маленькая об этом думать. И мне пора домой, - приподнимаюсь на локтях и привычным жестом сдуваю кудрявую прядку со лба.

- Уже? – расстроено тянет Рома и смотрит на наручные часы, - всего-то седьмой час вечера. Как раз хотел предложить тебе поужинать вместе.

И мне так хочется согласиться на его предложение. До ломоты в костях! Вот только телефон уже почти час к ряду атакует Марьяна, да и бабушка начала беспокоиться. А потому мне просто не оставляют выбора, вынуждая ставить точку на сегодняшнем дне.

- Прости, Ром, но мне нужно домой, - отвечаю я едва слышно, а потом прикрываю глаза и тону в его поцелуе и тихом шепоте.

- Не нужно. Останься со мной. Пусть завтра не наступит никогда. Соня...

- Я...

- Не говори мне «нет», маленькая моя...

- Я не могу...

И сердце в груди стонет и корчится. Ему не хочется расставаться с Ромой. Оно жаждет хапнуть еще эйфории. Ему необходимо биться подле него, а не безжизненно трепыхаться, когда этого парня не станет рядом. Оно знает, что так будет. Оно все понимает и бьется в агонии от страха.

Глупая мышца...

- Тогда обещай мне, что мы скоро увидимся вновь, - покусывает он мои губы.