Угроза в голосе отца стала почти материальной.

- Я повторю еще раз, Эмин: мне нужен внук от моей дочери.

Я сверлил отца взглядом, который он упорно не желал замечать.

- И я повторю еще раз: мне пока не нужны дети. Мы с Дианой сами решим этот вопрос. О том, чтобы сделать ее своей женой, я подумаю.

Булат замолчал. Недовольно. Наверняка жалеет, что свадьба с московскими сорвалась. Давид ведь сговорчивее будет, он на власть падок.

- Я к ней ничего не испытываю. Мне все равно, кто будет рядом с ней. Имей это в виду, когда будешь включать характер и перечить мне, Эмин.

- Это угроза?

Я смотрел на Булата и не понимал многих вещей.

Он корил себя за то, что приказал убить ее в Сибири. Жестоко расправился со своей дочерью. Вина пожирала его.

А теперь, когда его дочь вдруг оказалась жива, вернулся расчетливый и равнодушный Булат. Даже ударил ее.

- Кроме голубых глаз в ней ничего любимого, - продолжал Булат.

- Брови твои. Не такие широкие, но твои. Волосы черные, густые. Объясни, отец. Что в ней не так?

- В тебе больше моего, чем в собственной родной дочери.

Встречаемся взглядами. В его руке бокал виски.

- За тебя, сын, - салютует мне.

- И как давно ты знаешь, что мы не родные?

- Дольше тебя.

Замолкаем ненадолго.

- Верни ей настоящее имя. Что за имя ты ей купил – Дана? – морщится отец, - Шах Диана Булатовна будет. Фамилию при браке не придется менять. Раз уж тебе досталась девочка…

В кармане сжимаю пистолет. Готовый ко всему, как меня учили.

- Объясни мне кое-что: я жив, и странно то, что ты не пытаешься избавиться от меня. Но Диану ты хотел убить, потому что считал ее не своей дочерью. Объясни.

- Диана была местью Анне. За неверность. За предательство. За убитого ребенка, как я думал все двадцать лет. Но самое главное: Диана была плодом любви любимой женщины. Это разные вещи, Эмин.

- А я - от нелюбимой? Есть разница? Ты псих, отец.

Анархиста прозвище давно не задевает.

Он усмехается.

- Главы мафии, расправляясь с врагами, забирали их детей себе и воспитывали их, как своих. И власть передавали им. И всю любовь. Это были родные дети. А стоило любимой женщине предать мафию, как она и ее отпрыски становились предателями. Придет время, и ты поймешь.

Булат со злостью сжимает руки в кулаки.

Не пойму. Наверное…

- Диану воспитал другой мужчина. В ней только мой материал, Эмин. А в тебе – вся моя любовь, мой характер. Мое наследие. Из-за любви к тебе я уберечь тебя пытался от Дианы, несмотря на выгоду объединения.

Понять сложно. Но аргументы сильные.

- Ты больше мне сын, чем она – дочь. Ты мой. Ты Шах. Я горжусь тобой.

- Что ты задумал, Булат?

Я прищурился. Отец улыбнулся. Жестко, как он умел.

- Все складывается как нельзя лучше. Я знал, что рано или поздно я буду награжден за многолетнее ожидание. Теперь ты возьмешь мою биологическую дочь в жены. Ты подаришь мне внука – слияние моей дочери и моего истинного наследника. В придачу к этому я буду иметь власть над Анной.

Вот оно как.

Насильно взять в жены, насильно овладеть, насильно сделать ей ребенка – вот о чем говорит отец.

Только он забывает о том, что я не собираюсь играть по его правилам. Никакого внука при жизни он не получит, ведь в таком случае мой собственный сын, едва родившись, лишит меня всей власти. Он приблизится к Булату сильнее, чем кто-либо в этом мире. Его кровь и плоть.

И я стану бессилен в борьбе с Анархистом.

- По моему щелчку ты будешь привозить девчонку сюда. И пусть только попробует Анна зазнаться, - ухмыляется Булат, - ты молодец, сын. Я горжусь тобой. Попробую простить тебе то, что ты подорвал мое доверие.