Джулия, считая Генри непревзойденным авторитетом, настаивать не стала, да и мне нечего было скрывать.

- Чем ты займешься?

- У меня планов громадье! - бодро произнесла я. - В двенадцать Бесси обещала зайти с конспектами, и мы будем учиться.

- Что у тебя там с универом вообще творится?

- Не хочу брать академку. Я звонила Барбаре Стивенсон, она пообещала поговорить с деканатом и преподавателями, чтобы отсрочить зимние экзамены на февраль.

- Ты жаловалась на головные боли. Смотри не переусердствуй. У тебя все-таки сотряс неслабый был.

- Да все со мной будет в порядке! - махнула я рукой, не желая выпадать из жизни.

Как только за подругой закрылась дверь, я аккуратно вздохнула и начала каждодневный ритуал - дыхательную гимнастику и упражнения для руки.

“Еще один раз. Не ленись. Потом отдохнешь”, - преодолевая боль, сквозь зубы проговаривала я, ставя перед собой все новые и новые цели.

Переведя дух после занятий, я решила попить чаю перед приходом однокурсницы, но отдохнуть мне не дали - мой длинный день только начинался и был богат на события.

Сначала ко мне приехала Бесси, чуть раньше двенадцати, и была она не одна - за ней увязался Майкл, и этот факт радовал и напрягал одновременно. Радовал - потому что мне было приятно внимание друзей и их поддержка, огорчал же по той причине, что Майкл чрезмерно сильно оказывал мне внимание, стараясь то помочь сесть, то встать, то принести воды.

Я искренне была ему благодарна, но чувствовала себя должной - создавалось ощущение, будто он хотел воспользоваться моим положением “девы в беде”, чтобы потом заявить на меня свои права.

Я улыбалась, благодарила, но пыталась держать его на расстоянии, что сил не прибавляло и отвлекало от занятий - я с трудом сосредотачивалась на информации, в результате чего уже через час почувствовала усталость и головную боль.

Только за ними закрылась дверь, как мне позвонил Крис, которого я безмерно счастлива была услышать, и история повторилась - через пару часов я принимала очередных неожиданных гостей. Вместе с Крисом, вишневым безе и цветами приехали Молли с Викки, мои бывшие коллеги, и на меня обрушился поток новой информации о галерее за последний месяц, который был щедр на события.

Галерея готовилась к выездной выставке, одну из работ Криса купили, отчего его счастью не было предела, но эти события были не единственными. Как оказалось, Гарри предложил Кэтрин возглавить один из новых проектов в Нью-Йорке, и та согласилась.

- Теперь на ее место назначили молодого арт-директора, - с видом заговорщика рассказывала Молли, - некое юное дарование из Калифорнии, и Гарри с него сдувает пылинки, как с китайской вазы династии Минь, а в галерее творится черт знает что в связи с “новой метлой”.

- Юное и уже на такую серьезную должность? - удивилась я.

- Ему 29 лет!

- Молли забыла упомянуть главное, - хихикнула Викки. - Он красив, как бог, и галантен, как герои Джейн Остин.

- Девочки, успокойтесь, - вытянул вперед руку Крис. - Вам ничего не светит. Стопудово он голубой.

На это заявление подруги взорвались возмущенными возражениями, а Крис лишь ухмылялся, подначивал их и подливал масла в огонь пикантными наблюдениями.

- Не отнимай у них мечту, - смеялась я, вставая на защиту девчонок, а когда, наконец, буря гендерных распрей улеглась, я спросила у Молли:

- Как ты думаешь, если я ближе к зиме опять попрошусь на работу стажером к вам в галерею, меня возьмут?

- Я поговорю с Гарри, - кивнула Молли и, судя по серьезности ее тона, она не бросалась пустыми обещаниями, за что я ей была безгранично благодарна.