– Прости, – бросает напоследок Лара. – Если судьба, то еще встретимся.

И я остаюсь один. Хм. Судьба говоришь? Мда, девочка. Я уже через минут пятнадцать могу знать о тебе все. Каспарова Иллария, журфак. Хотя…

Я что, подросток, чтобы за какой-то там девчонкой бегать? Судьба, не судьба, да какая к чертям разница?! У меня в этом захолустье только одно дело – оставить свою метку на объекте. Все. А бабу я другую сниму, ближе к ночи, не думаю, что здесь с этим есть проблемы. Даже гостиницу можно не искать – машина большая.

И нет, в сравнении с теми, на кого я вывожу охотников, я не подонок. Был бы им, если бы увез девчонку куда-то в лес, и взял так, как хотелось. И было бы плевать, сколько раз и в каких местах я ее порвал, но… Я же не совсем ублюдок. Короче, сбежала, и фиг с ней.

Отбросив ненужные мысли, хлопаю себя по груди – в кармане лежит мой любимый шифр. Не так, – лежал. Точнее, может все еще и там, только джинсовку девчонка утянула с собой. Как ее, Иллария, точно. Тьфу ты, господи, за что ж папенька с маменькой так жизнь дитю подгадили? Ну и имечко. Зато фамилия соответствует. Точно привидение, я же именно об этом и подумал, рассмотрев на остановке.

Ладно. Главное, ничего ценного и приметного я с собой не перевожу, а уж тем более, в карманах. На въезде в город соорудил тайник: там лежит оружие, средства связи, документы, деньги. Сейчас с собой только «липа» на машину, которую после я тоже солью перекупам, одноразовый кнопочный телефон с симкой из перехода в мегаполисе, и немного наличности. Ничего лишнего, одним словом. Я просто на разведке. Если что, метку оставлю с помощью этой трубки, все равно никто не отследит меня. Нереально.

Так, ладно. Коль уж я остался без координат, придется воспроизводить все по памяти. Я не могу вернуться к тайнику сейчас. Нет. Сначала дело. Вот хоть убей не помню, мне нужна Парковая или Садовая. Дьявол! Нахрен мне была нужна эта дурилка? Может найти ее и отобрать джинсовку? И буду выглядеть полным уродом. А разве я не такой? Внутри, разумеется. Пофиг. Проверю оба адреса. Садовая здесь относительно недалеко, как раз. Выруливаю, ищу нужный двадцать восьмой дом. Не оно, потому что это здание наполовину разрушено, в прямом смысле.

Возвращаюсь в машину и стартую на Парковую. Погода портится все сильнее. Прям буря какая-то. Улицы молниеносно пустеют. Дождь и порывистый ветер уменьшают видимость практически до нуля. Однако, даже несмотря на это, местность, куда я въезжаю, мне кажется смутно знакомой. Ну да, я тут проезжал утром. Совпадение?

Проезд к двадцать восьмому дому закрыт упавшим на дорогу деревом. Приходится парковать машину. Решаю немного выждать, вдруг утихнет дождь? То ли погоде надоело плакать, то ли кто-то сверху услышал мою брань, как буря неожиданно стихает.

Сразу же выбираюсь из авто. Так, тут через дворы сократить дорогу можно, примерно минут пять пройтись, не беда. Быстрым шагом, переступая лужи и обломанные ветки, направляюсь к нужной точке. Нутро так и воет, что что-то не так, но я не могу понять, что именно. Ровно до того момента как…

Выхожу в арку. Впереди маячит двадцать восьмой дом. Теряю бдительность, и сразу же получаю наказание. Хруст над головой не сулит ничего хорошего, но я не успеваю подумать об этом, потому что секунду спустя на голову обрушивается удар, а я проваливаюсь в темноту.

Мне снится прошлое. Я словно наблюдаю со стороны за маленьким мальчиком, лет семи. Это ровно тот самый момент взросления. День смерти старшего родителя, скажем так. Деда скосило мгновенно. Тромб. Во всяком случае, так сказали после вскрытия. Бабушка выла белугой, не хотела, чтобы вскрывали ее мужа, переживала, как теперь ей одной жить. Обо мне в тот момент никто не думал. Да и кому было дело до пацана?