Как и обещал, пытаюсь въехать в суть происходящего на экране телевизора и все-таки отключаюсь на моменте, где банда животных во главе с предприимчивым сусликом решают создать музыкальный театр.

Снятся мне почему-то обрывки прошлого. Как первый раз подрались со Шрамом в сопли за кроссовки. Не могли поделить спонсорскую помощь, которую привозили в больших пыльных баулах. Мы терзали их, как коршуны. Самое обидное было, что и ему, и мне кроссовки оказались малы, и достались по итогу Адвокату.

А потом Тамара Алексеевна сводила нам синяки с лиц, прятала у себя в квартире, чтобы нас на учет в полиции не поставили…

Открываю я глаза от тихого, но возмущено го шепота Алисы.

-Вика! Ты что натворила? Ты с ума сошла?

Перевожу фокус сонного взгляда в сторону и обнаруживаю ребенка над своей головой, опасно вооруженного фломастерами.

-Так… - говорю строго и провожу пальцами по щекам. На них остается цветной перманентный отпечаток.

-Тебя и на минуту нельзя оставить! - Начинает ругаться Алиса. - Быстро сдать все орудия преступления мне! - Протягивает руку. - И больше не смей брать, пока не запомнишь, что рисовать можно только на бумаге! Ни на обоях, ни на столе, ни на себе… Виктория!

-Я же имер! - Всхлипывает мелкая. - Удошник!

Встаю с дивана и подхожу к зеркальному серванту. Все лицо переливается блеском от зеленого до темно лилового.

Аааа! Мне становится до истерики смешно. Это пиздец! Особенно брови над бровями выглядят шедеврально.

-Точно «удошник»! Ну и как мне теперь с таким лицом на улицу идти?

-Я нечайна! - Рыдает мелочь. - Оно само!

-Вика, ну что за глупость! Ты же прекрасно знаешь, как мы мочалкой трем твои руки после рисования! - Продолжает отчитывать сестру Алиса. - Бессарион. Простите, пожалуйста! Мы сейчас что-нибудь придумаем! Обязательно все отмоем! Пожалуйста, пойдемте в ванну! А ты… чтобы все здесь убрала! - Рявкает на мелкую.

Вооружившись каким-то баночками и ватой Алиса пытается привести мое лицо в человеческий вид.

А меня, в целом, все очень устраивает, потому что в этом процессе я получаю шикарный вид в ее декольте. Пульс лупит. Когда же я доберусь до этой сладости и растерзаю?!

-Черт! Ничего не берет! Придется мылом. - Сообщает мне Алиса, отстранившись и закусив расстроено губку. - Бессарион, ещё раз извините, я не знаю, что на нее нашло. Обычно она так себя не ведет.

-У меня нет критерия нормы поведения детей, - пожимаю плечами. - Но что-то мне подсказывает, что случившееся, скорее, норма.

-Меня удивляет ваше спокойствие, - достает из навесной тумбочки полотенце Алиса.

-Количество моих испорченных нервных клеток вашим семейством давно перевалил за точку, где злиться бессмысленно, - ухмыляюсь.

-Расскажите мне, Бессарион, - присаживается на край ванны Алиса. - Просто для ясности. У вас очень большие проблемы из-за папы?

-Ну что рассказывать, - снимаю с себя рубашку и вешаю ее на крючок рядом с полотенцами. - Областной судья, прокурор района, пара акционеров нефтянки, ну и всякие персонажи поменьше, будут считать, что я крыса, если через две недели, я не пригоню им новые тачки. Естественно, классом выше, чем они заказывали.

-Это же грабеж!

-Это бизнес, красавица, - подмигиваю ей, растирая в руках мыло. - Если ты не организовал работу, и твои люди допустили до перевозки ценного груза бухарика, то ты сам дебил. Как ты понимаешь, сердобольных контролеров я уволил и финансово тоже нагнул. Но ситуации принципиально это не решает.

-Для меня все равно сумма, которую вы называли нереальная, - вздыхает Алиса. - Вы знаете, это как Москва для людей, которые живут в глубинке и видят ее только по телевизору. Понимают, что она существует, но потрогать не могут.