Улица Белинского, сорок один, обыкновенный дом – старой постройки, одноэтажный, кирпичный, с шиферной крышей. Невысокие железные ворота, такая же крепкая калитка, и собаки во дворе нет. А поскольку этот дом принадлежал человеку, который собирался убить подполковника Малахова, Максим перемахнул через забор без всяких сомнений. И дом вскрыли без особых церемоний.

«КИА Соренто» принадлежал Даричеву Ивану Семеновичу, личность которого быстро установили. Семьдесят девятого года рождения, в двухтысячном привлекался за убийство предпринимателя, имелись основания считать, что преступление носило заказной характер. Но Даричев все отрицал, настаивал, что убил из личной неприязни. Получил пятнадцать лет, отсидел свое, освободился, вернулся в город. И больше никак себя не проявлял, не привлекался, приводов не имел. Где он работал, Максим не знал, но надеялся узнать у его домашних. Но дом пустовал, и по всем признакам Даричев жил здесь один. Не чувствовалось в доме женской руки, все указывало на холостяцкое житье-бытье.

Максим надеялся найти в доме телефон Даричева, компьютер, но ничего похожего не обнаружилось. Нашли только стол, на котором, по всей видимости, находился ноутбук. Роутер, колонки, наушники, беспроводная мышка, а компьютер исчез. И телефона нигде не было. Зато нашлась почетная грамота с места работы.

– Автобаза Волговодского горно-обогатительного комбината, – прочитал Стасов.

– Что-то знакомое. – Максим тронул себя за кончик носа. – Сухаркова возглавляла там отдел кадров.

– И перед смертью выглядела очень взволнованной, – напомнил Стасов.

– Может, она узнала, что Даричев собирается убить Малахова?

– Ну, может, у них что-то было. Может, и узнала.

– А у него пистолет с глушителем. Может, он и заставил ее искупаться.

– Если да, то Даричев уже в этом не признается.

Обыск продолжался, а Максим вышел во двор. И за разделительным забором увидел девушку в коричневом пальто. Она стояла у самого забора и смотрела на него, взглядом, казалось, приманивая к себе.

– Майор Павлов! – представился он, вынимая удостоверение.

Девушка кивнула в знак приветствия.

– Вы хорошо знаете своего соседа? – спросил он.

– Ивана Семеновича?

– Знаете?

– Он снова что-то натворил?

– А вы знаете, что он натворил раньше?

– Ну, если он пятнадцать лет отсидел.

– За убийство.

– Неужели опять кого-то убил?

– Даричев один жил?

– Один. Мать его из тюрьмы ждала, дождалась, а через год умерла.

– А вы, как я погляжу, имеете возможность наблюдать за личной жизнью своего соседа. – Максим провел рукой по штакетине забора, обращая внимание на его незначительную высоту.

– Возможность есть, а наблюдения нет. Зачем оно мне?.. Да и опасно, – немного подумав, добавила девушка.

– Боитесь Даричева?

– Опасаюсь. Он ведь раньше бандитом был! Это сейчас он шофером работает… А взгляд у него, как глянет, так мурашки по коже.

– Нет его больше, убили его. Можете больше не бояться.

– Убили?

– При покушении на убийство… Скажите, Даричев и в последнее время один жил? Может, кто-то гостил у него.

– Кто?

– Ну, не знаю, мужчины… Или женщина, – немного подумав, добавил Максим. Он достал свой смартфон, вывел на экран фотоснимок Сухарковой, показал девушке: – Может, видели эту женщину?

– Да нет, не видела… И мужчин тоже не видела.

Собираясь убрать с экрана изображение, Максим движением пальца «перелистнул» фото, и на дисплее появился снимок лейтенанта Кудылина. Максим сфотографировал его в офицерской форме, сказал, что для Доски почета, право попасть на которую он еще только должен был заслужить.