— Я в твою жизнь краски вношу, милаха.

— Забирай свою чёртову палитру и вали ко всем чертям!

Я сама того не замечаю, как совсем близко к нему подхожу. На эмоциях совсем страх потеряла. Только сейчас осознаю, что его горячее дыхание мне кожу обжигает. Что мои губы в нескольких миллиметрах от его. Что моя грудь высоко вздымается, тем самым в него вжимаясь.

— А такая ты мне ещё больше нравишься, милаха.

Боже, этого придурка совсем ничего не берёт. Улыбается как ненормальный. Глаз блестят. Жизни радуется. Чтоб его!

— Богдана, — шиплю в ответ, — запомни уже наконец-то моё имя. Или у тебя после сотрясов проблемы с памятью?

Рамиль тут же скалится в ответ. Прикусываю язык, но уже поздно. Секунда. Всего секунду и я в воздухе подлетаю. Приземляюсь пятой точкой на что-то жёсткое и холодное. Кривлю носик и охаю. Это капот его тачки. Он только что меня верхом усадил, а сам между моими ногами встал.

— Богдана, — чеканит моё имя по слогам, а меня передёргивает. Ладно, с сотрясами переборщила. Но он сам виноват! Нечего было меня до такого состояния доводить.

— Мне не нравится таким тоном. - Тут же в ответ хриплю.

— Как-то похуй. - Не очень любезно парирует Рамиль. Его ладони на моих коленках и начинают выше подниматься.

— Знаешь, я...

— Твой лимит на слова исчерпан. Теперь захлопываешься и очень внимательно слушаешь.

Вот тут и морозные мурашки подоспели. Меня моментально в холод бросает. От его тона. Взгляда. Хватки... Он очень сильно меня прижал ладонями к капоту машины.

— Ты первый и последний раз на меня голос повышаешь. Мне это не нравится. А тебе лучше не знать, каким я становлюсь, если мне что-то не нравится.

— Значит, учитываются только твои желания?

— На лету схватываешь, Богдана.

Кривлюсь от того, как он снова по слогам моё имя растягивает.

Секунд пятнадцать я молчу. Обрабатываю то, что я сказать хочу дальше. Мне всё это не нравится. Не устраивает. И если я и дальше молчать буду, то он так меня и девственности лишит. Даже спрашивать не будет. Просто решит в какой-то момент, что пора и всё.

— Я не сдержу слово. - Произношу тихо.

Рамиль вопросительно бровь выгибает.

— Твои свидания и мои очень сильно отличаются. Давай поговорим и на этом всё закончим.

Я тяжело вздыхаю. Мне не нравится всё, что происходит. Не нравятся мурашки, которые появляются на коже от его прикосновений и дыхания. Не нравится, как щекочет что-то внутри от его смеха. Мне вообще, всё, что с ним связано, не нравится. Это всё очень плохо закончится, поэтому нужно закончить это сейчас. Пока я глупостей не натворила.

— Договоримся? - Его тон с издёвкой. Да и взгляд пропитан сарказмом.

— Я не собираюсь с тобой спать, Рамиль. А ты же явно хочешь этого. Поэтому тебе проще найти себе другую жертву, а меня оставить в покое, и...

Взвизгиваю, когда он резко меня на себя дёргает. На автомате ногами его спину обхватываю, когда он меня на капот заваливает. Дыхание сбивается оттого, что... я его эрекцию чувствую!

— Богдана, я не трахаю девок против их воли. Обычно они умоляют. Сами просят и на шею бросаются. И ты не станешь исключением.

— Я никогда не попрошу. - Хриплю в ответ.

— Сама себе противоречишь, милаха. То говоришь, чтобы отвалил, то вызов бросаешь.

***

Я возвращаюсь домой в состоянии, которое сложно описать словами. Внутри всё кипит. Злость, обида, раздражение — всё смешалось в одну большую бурлящую лаву. После всех выкрутасов Рамиля я мечтаю только об одном: завалиться на кровать и провалиться в сон.

Как только я открываю дверь квартиры, мечты о спокойствии летят к чёрту. Из кухни вылетает мама. Её лицо красное, глаза горят. О нет. Это тот самый взгляд, который означает только одно: мне хана. Она ведь не должна была вернуться. Я ведь успевала приехать до её возвращения. Чёрт! Чёртов Рамиль!