Я делаю шаг назад, опасаясь, что эта хулиганка вновь распустит свои ручонки. Будь она парнем, все было бы гораздо проще. Но девушек я не бью.

— Т-ты, — прошипела она разгневанно, — меня обманул!

Мне больше нет нужды врать, поэтому я лишь пожал плечами и особенно гадко скалясь, произнес:

— Да, обманул.

Кулаки на ее руках сжимаются, а сама она разве что не пылает от ярости.

Внутри меня что-то ликует, ведь я смог вывести эту стерву из равновесия. Смог обвести вокруг пальца.

Вероятно, во мне есть доля мазохизма, так как следующее что я сделал, так это наклонился к ней и томным шепотом произнес:

— Один — один.

Ее глаза должно быть сверкают. Клянусь, эта негодяйка расчленяет меня по частям в своих мыслях, от чего мне особенно хорошо.

— Недоумок! — бросила темноволосая, а затем, толкнув меня в плечо, разворачивается и уходит.

3. Глава 3

Матильда

Ужин не состоялся, впрочем ничего нового. Мне хотелось послать весь мир к чертям закрыться в спортзале и мутузить грушу до тех пор, пока не свалюсь от бессилия в обморок, но вероятно моим планам на суждено было сбытся. Я никогда не была примерным ребенком, скорее напротив. И даже сейчас будучи достаточно взрослой девушкой желание нашкодничать кипело во мне, но я стойко сдерживала его. Не то чтобы я была удивлена, когда придя домой лицезрела пред собой барышню старше меня эдак лет на пять, однако в очередной раз разочаровалась. Эта девица хоть и косила под дурочку, но ей отнюдь не была. Сразу просекла, что со мной нужно дружить, поэтому весь вечер пыталась разговорить меня. Безусловно все ее темы ограничивались шмотками, сериалами и другими девичьими заморочками, которые мне были чужды.

— Вчера, купила себе сумочку от «Louis Vuitton», хочешь дам поносить? — заговорчески подмигнула она, будто мы уже были подружками.

— Я не увлекаюсь модой, — хмуро ответила ей, вместо того чтобы радостно хлопать в ладоши от перспективы поносить дорогое тряпье.

Ее лицо в удивлении вытянулось. И про себя я отметила, что девушка была не столь красивой, какой ее делал правильно подобранный макияж. Глаза слишком узкие, а линия подбородка излишне заострена, что делало ее черты более грубыми нежели милыми.

— А чем же ты увлекаешься? — мило пролепетала эта «гостья».

— Спортом, — хмыкнула я, а её лицо между тем приобрело досадный вид.

Отец зло зыркнул на меня, мол будь повежливее. Я же в свою очередь лишь закатила глаза.

Ирочка никак не прокомментировала мое фривольное поведение. Должно быть не заметила, а может просто тактично промолчала.

— Спорт, это хорошо, — сконфуженно прощебетала она, пожалуй излишне приторным голосом. — Я вот тоже спортом занимаюсь, — хихикнула, а после добавила, — частично.

— Это как? — скептически приподняв бровь, поинтересовалась.

— В спортзал хожу, на фитнес.

Мне с трудом удалось подавить желание фыркнуть. Я не считала фитнес спортом. Возможно его отдаленной пародией, но не более того.

Желание убраться отсюда росло с каждой секундой.

— Девоньки, а давайте выпьем за вас красивых, — произнес отец.

Сколько раз подобная картина за мои девятнадцать лет повторялись не счесть. Папа всегда брал инициативу на себя когда беседа заходила в тупик, или же когда я не поддерживала ее (что была практически всегда).

Я любила своего папу. Он вне всяких сомнений был хорошим отцом. Любящий, заботливый, внимательный и всегда готовый помочь и поддержать, однако при всех его достоинствах, как мужчина для женщины Варфоломей Давыдович был мягко говоря никаким. Безусловно, папа всегда был обходителен, почтителен, и многие женщины сами бросались на него.