— Шампанское на ужин? Это снобизм, дорогая Милата! — Жиар, заместитель Стейна и его лучший друг старался вести себя так, словно окружающая нас роскошь была ему привычна. Но сколько бы он ни пыжился, со стороны было видно, насколько он завидует другу, у которого была возможность оплатить этот космический рай для всей компании. — Ты еще скажи, что мы обязательно должны попробовать гаалузких моллюсков!..

— А почему бы и нет? — с жаром подскочила Милата, тоненькая, как травинка, натуральная блондинка с забавными, но совершенно неприсущими арлинтам кудряшками и яркими бирюзовыми глазами. — Это же классика! Моллюски с…

— О нет! — Категорично замотала я головой, точно зная, что если Милату не остановить вовремя, то удержу ей уже не будет. — Во-первых, отмечать еще нечего, мы только готовимся совершить гиперпрыжок и до Фалькона еще очень далеко. А во-вторых, я терпеть не могу сырую пищу! Так что если вы не хотите, чтобы меня стошнило прямо за столом, то откажитесь от идеи дегустации этой желеобразной гадости!

— Ну, Оля! — сразу же заныла подруга, потряхивая кудряшками и привычно складывая губки бантиком. — Не будь занудой! Когда еще у нас, скромных прислужников твой ценной персоны, случится подобный праздник?

Милата в нашей лаборатории отвечала за снабжение и давно уже привыкла пользоваться тем, что ей щедро подарила матушка-природа: чистой кожей, густыми волосами, яркими, пухлыми губками и огромными, щемяще-невинными глазами. Она в совершенстве владела инструментами обольщения, могла в кратчайшее время очаровать любого мужчину, любой расы, будь то арлинт или яоху. Облом у нее случился только со Стейном. Сколько Милата не пыталась, у нее так и не вышло соблазнить директора крупнейшей биогенетической лаборатории Арганадала. Зато, когда Стейн увидел меня…

— Оля говорит правильно, — вмешался, ну, собственно, мой жених и интимно приобнял меня за плечи, заглядывая мне в глаза. Словно чтобы убедиться, что я не передумала и все так же люблю его. — Пока еще отмечать с шампанским нечего. Межпланетные перелеты до сих пор считаются безопасными только условно. Опасностей вокруг предостаточно. Может забарахлить двигатель, в нас может врезаться астероид, могут напасть пираты. На сегодня хватит с тебя, Милли, и мартини. Отмечать будем, когда доберемся. А по поводу моллюсков… Прости, но я на стороне будущей супруги! Не хочу портить ей круиз отравлением!

Милата кокетливо надула губки и накуксилась как ребенок. Но ее глаза все так же горели, будто бирюзовые звезды, давая понять окружающим, что блондинка нисколько не обиделась. У подруги вообще, в отличие от меня характер был легкий и необидчивый…

Стейн тогда, за самым первым нашим ужином на борту пятизвездочного космического лайнера «Трион», направлявшимся с богатыми туристами на борту, на знаменитую планету-казино, будто напророчил наше будущее. Ощутив, как во рту в очередной раз стало горько от желчи и отчаянных сожалений, я наклонилась над все еще не убранным умывальником и принялась яростно полоскать рот.

Я тщательно прополоскала рот пять раз. Но отвратительный привкус и не думал исчезать. И я знала почему. Опершись дрожащими руками на край умывальника, с отвращением посмотрела на темноволосую девушку в зеркале. Обычная, ничего примечательного в лице. Глаза, нос, рот, щеки как у всех. Кстати, за время сидения в клетке щеки даже неплохо округлились. Когда я работала, то вечно забывала вовремя и нормально поесть. Часто перебивалась какими-то сухими бутербродами на ходу, зачастую не ощущая вкуса того, что жевала. Три месяца невкусного, но обильного и регулярного питания исподволь сделали свое дело. Глядя на себя сейчас в зеркало, я с отвращением поняла, что щепкой меня сейчас Стейн точно бы не назвал — я округлилась во всех нужных местах. Фигура дышала женственностью. Меня затошнило.