Шрам будто подслушал мои мысли, мои самые потаенные страхи. Допил содержимое кружки, отставил ее в сторону и язвительно усмехнулся:

— И куда ты пойдешь? Неужели я настолько отстал от жизни, а Альянс стал лояльно относиться к тем, кто имел несчастье попасть в лапы последователей Дурана? Или ты настолько наивна, что не знаешь, что ждет тех, кто вернулся от модификантов?

Вольно или невольно, но буканьер ударил по самому больному. Боль и ярость во мне на некоторое время затмили здравый смысл, и я, не подумав, прошипела:

— Да какая разница? Как по мне, так лучше сдохнуть на помойке, но свободной, ни от чьей воли не зависящей! Чем жить как на курорте и не иметь права даже выйти из каюты!

Я резким движением отпихнула от себя контейнер с недоеденным мясом, намереваясь встать и уйти в соседнее помещение, но ледяной голос Шрама буквально пригвоздил меня к месту:

— Сядь! И доешь мясо!

То ли это было просто настолько неожиданно, то ли Шрам обладал неприятными дополнительными талантами, но чужая воля почти сковала. Я неохотно села ровнее, взяла вилку и продолжила жевать под прожигающим меня сиреневым взглядом.

Шрам снова заговорил только тогда, когда я проглотила последний кусочек ненавистного завтрака и поспешно глотнула из кружки, запивая его. Отчего белесая жидкость едва не пошла у меня носом:

— Какое незавершенное дело осталось у тебя там, на воле? Почему ты так туда рвешься?

Я вполне могла промолчать. Буканьеру совершенно необязательно было знать, что я потеряла из-за собственного каприза. Но я почему-то ответила. Абсолютно честно. Как на исповеди. Хотя он совершенно точно никак на меня не влиял:

— Не завершила исследования сыворотки, которая позволила бы, так сказать, «запирать» геном того, кому ее введут, которая будет запрещать любое вмешательство в него.

В помещении стало настолько тихо, что едва слышные звуки системы жизнеобеспечения корабля мне показались громом среди ясного неба. А спустя пару мгновений Шрам вдруг требовательно спросил:

— Кто ты?

Скрывать свое имя смысла точно не было. Я пожала плечами:

— Меня зовут Ольга Милоградова.

Шрам наградил меня новым, пронзительным взглядом. А потом медленно кивнул головой:

— Я подумаю, что смогу для тебя сделать.

Шрам оказался довольно интересным существом. Если так только можно выразиться в отношении космического буканьера. Я готовилась к тому, что мне придется осторожно напоминать ему о наших весьма размытых и неясных договоренностях, подбирала слова. Но все вышло иначе.

После обещания подумать, как облегчить мое существование, Шрам молча, ни слова больше не сказав, покинул каюту, оставив меня в одиночестве. А я еще немного посидела за столом, медленно допивая странный напиток. Потом отправила одноразовую посуду в утилизатор и уничтожила любые следы принятия пищи. А потом… Делать мне было решительно нечего и я, пользуясь тем, что никаких запретов не было, отправилась изучать то, что еще не успела рассмотреть.

В целом, Шрам был существом аккуратным. Грязные носки и объедки не валялись по углам его каюты. Да, организация пространства в его помещениях меня почти шокировала: огромный траходром в космосе и терминал у кровати были только началом. В той комнате, в которой стоял стол, и мы ели, обнаружился настоящий спортивный уголок, оборудованный дорогущим многофункциональным тренажером и занимающий треть пространства, еще один терминал, а также встроенный шкаф, заполненный литературой на… медицинские темы! Последнее шокировало больше всего. Как-то я не ожидала, что пират будет интересоваться медициной. Хотя… Может, у него на борту нет медицинской капсулы и нет никого, кто бы разбирался в лечении ран. Уверена, что подобных повреждений на пиратском корабле хватает.