Его пальцы так близко в пульсирующему клитору, что я готова взорваться лишь от одного прикосновения. В голове проносятся все слова осуждения Блейк, что меня будто окатывает водой. Я подрываюсь с места и бегу в туалет.

Нет. Ты не должна этого делать и чувствовать. Ты не такая же извращенка, как все тут.

      Я забегаю в туалет как ненормальная, прижимаясь к стене. Закрывая глаза, я пытаюсь восстановить дыхание и сдержать весь поток мыслей, который обрушивается на меня. Моя кожа ощущает прикосновения его пальцев на мне. Из меня вырывается жалостный стон. Это было слишком приятно и будоражаще.

      Я слышу, как дверь открывается, и моментально распахиваю глаза. Его запах мгновенно окутывает меня. Он делает шаг вперед, и свет в туалете гаснет. Где он нашел этот чертов выключатель? Я готова запротестовать, но крепкая рука обхватывает мою шею, и приятный терпкий вкус оседает на моих губах. Он полностью берет контроль в свои руки, а у меня так давно не было секса, что это подвластно пытке. Его язык встречает мой, обволакивая и лаская в самой изысканной манере. Черт, этот поцелуй может стать завершением того, что я не могу сделать.

      Выставляя руки вперед, я чувствую грудные мышцы, и сама нехотя этого отталкиваю его от себя. Но он не двигается с места. Я толкаю сильнее, и опять ничего.

Черт. Это плохо, очень плохо.

      Он отрывается от моих губ, и я чувствую, как его дыхание обдувает лицо. Он возбуждающий. Даже слишком, и при других обстоятельствах, я бы приняла это, но мы в долбанном секс-клубе. Я на работе, и если Натали увидит, что меня нет, то я вылечу отсюда.

– Что ты творишь? – крик срывается с моих губ.

      Вокруг нас полная темнота, и я не вижу его, но уверена, что он ухмыляется.

Высокомерный. Наглый. Идиот.

– Я пришел подтвердить свои доводы, – сексуально шепчет он, и я тихо сглатываю.

– Они не оправдаются, – цежу сквозь зубы. – Отпусти меня.

      Но вместо этого его язык снова врывается в мой рот, заставляя выпустить стон. Я настолько возбуждена, что мне противно от самой себя. И я настолько мокрая, что мне некомфортно в собственных трусиках. Пальцы проводят линию от коленки до края юбки, и я снова издаю стон. Мне это нравится. Очень нравится. Но я не могу. Просто не могу.

      Его губы не дают мне нормально дышать, заставляя хватать воздух при любом удобном случае. И как только он перестает целовать, я запрокидываю голову на кафель, издавая неприятный для моих ушей звук. Электрический разряд пробегает следом за его пальцами, которые останавливаются около шелковых трусиков. Я хватаю его руку так сильно, как только могу.

– Скажи мне свое имя, – требую я.

– Ты хочешь знать, как меня зовут? – шепчет он мне в шею, и я распадаюсь прямо на этом месте.

      Это слишком. Слишком для меня.

– Да.

Поцелуй ложится на мою шею, медленно поднимаясь к губам.

– Тео.

Я смакую его имя на губах и проваливаюсь в самую большую бездну в своей жизни. А затем я позволяю ему целовать себя, расстегивать свою рубашку и блуждать руками по телу. Этот мужчина заставляет стонать так, что я пристыжаю себя каждый раз. Я не успеваю опомниться, как он оказывается передо мной на коленях, задирая юбку. Темнота скрывает все, но я чувствую его каждой частичкой себя. Абсолютно каждой. Я дергаюсь, когда шелк сползает по ногам к туфлям. Его пальцы поднимаются по ноге, и я ощущаю поцелуи на щиколотке, которые ползут все выше и выше.

      Влага его языка касается моей, и я протяжно стону, закидывая ногу на его крепкие плечи. О, черт. Я умру прямо здесь. Тео начинает пожирать меня с таким напором, что мне приходится вцепиться в его шелковистые волосы. Язык сменяет грубые движения мягкими и стону так, будто от этого зависит моя жизнь. Все рассыпается вокруг меня. К черту эту работу я должна кончить прямо сейчас. Еще секунда, и я кончу в его рот.