– Иди, спрашивай. Часа не пройдёт, как в Клире окажешься.

– Не обращай на него внимания, – посоветовал хозяину харчевни степенный Сун.

Эту комнату иногда убирали. В углу притулился полу обглоданный веник. Широкая корзина у порога с верхом была навалена мусором – вынести забыли. Да и веник облысел, похоже, не от работы, а от скуки. Под столом валялись корки хлеба и кости. Из углов несло удушливой вонью старой мочи.

Хозяин комнаты сидел за столом. В одной руке кружка воды, в другой – кусок серого хлеба. Откусывал, припивал, откусывал, припивал. Рыхлые крошки облепили блескучий подбородок. Шевелились толстые губы. На гостей он не глядел – подождут.

Карик-трактирщик долго водил птицеловов по улицам, сворачивая, где только было возможно в пустые тёмные щели. Провёл по краю площади, махнув рукой в сторону лобного места. Тут когда-то снимали кожу с двоюродного брата князя Ольрика. На другом конце площади, загороженное высоким забором, стояло здание Клира. Судя по добротной кирпичной кладке, борцы с колдунами не бедствовали.

В главные замковые ворота компания, понятное дело, соваться не стала. Обошли и пролезли в ветхую, болтающуюся на одной петле калитку.

– Обнищали медведи, – констатировал себе под нос нагловатый возница, на что Карик так же тихо отбрил:

– Заткнись, много ты понимаешь!

– Вижу, – не унимался Игорь, – жаль тебе нелюдей.

Ещё слово, и сами искать своих горностаев пойдёте! – объявил Карик.

На что Сун опять посоветовал ему не обращать внимания. Но тот уже заподозрил подвох, остановился и решительно полез за пазуху.

Игорь догадался, что трактирщик, невзирая на собственную жадность, сейчас вытянет из тёплого места монеты и кинет им под ноги. Но тут прямо на них из-за угла вывалила небольшая шумная компания пёстро одетых подвыпивших мужчин. В центре размахивал бутылкой долговязый парень в яркой куртке, старых полосатых штанах и разбитых опорках, куртка будто с чужого плеча. Он что-то рассказывал, заливаясь дурковатым смехом.

Оказавшийся в центре событий Карик замер, рука за пазухой, но сообразил поцарапать грудь, и вынул пятерню пустой.

– Что встал на дороге! – развязно заголосил долговязый. Его дружок толкнул трактирщика, ещё кто-то добавил. Пьянь развлекалась.

Какое собственно дело было Игорю до скопидомного Карика? Да никакого! Ну, отпинали бы его. Однако в душе ворохнулось давно забытое чувство неприятия. Творящееся перед ним скотство поставило вдруг его на место человека. И до этого он присутствовал на месте. Да ещё на каком! Личный шпион герцога при исполнении – сволочь, которая, убивай при нём невинного, не поморщится. Совсем другое дело оказаться в шкуре человека. Просто человека, который терпеть скотства не способен.

Ближнему бузотёру Игорь больно отдавил ногу, поймал в охапку Карика, а локтем между делом заехал в бок ещё одному. Никто не понял, как толстый коротышка оказался за спиной рябого.

– Не понял! – подтвердил общее недоумение долговязый. – Вы кто такие? Ну-ка, братва, держи их.

– Что тут происходит?

На дерущихся из-за угла шла третья сила – невысокий подтянутый мужчина, в котором Игорь заподозрил коллегу – начальника стражи или вообще капитана замкового отряда.

– Копыто! – изумился военный, опознав долговязого. – Ты почему шляешься по замку, тебе где велено быть?

– Подумаешь! Велено… мало ли где.

Вот тут-то Игорь насторожился по-настоящему. Вид у Карика стал такой, что доведись переиграть, он не то что помогать сомнительным купцам, на порог бы их не пустил. Он стоял навытяжку и чем дальше, тем бумажнее делался. И это несмотря на то, что пьяная компания уже скрылась за поворотом, а нагрянувшее строгое начальство не торопилось стращать. Стало быть, оно и молча могло нагнать страху. Игорь глянул на штаны трактирщика: ещё не мокрые, но уже вот-вот.