– Хорошо, я завтра доложу Его Светлости о твоих трудностях. Н-да, если птичка сдохнет, действительно могут последовать санкции. Пробовал лечить?

– Пробовал. Её ранили.

– Кто?

– Я не знаю. Наверное, хищник.

– Ладно, лечи. А я завтра доложу.

Сун склонился в прощальном поклоне. Игорь спустился по дребезжащей витой лесенке и вновь оказался в облицованных полированным камнем коридорах и переходах.

«Он», упомянутый в голубиной почте, которую сегодня читали у герцога, обретался, получается, в Невье. Ещё – известный конь…

Западным приграничьем заправлял князь Пелинор. Как ни оторван был Игорь от жизни за стенами замка, но и он знал, что опальный медведь находится не в лучших отношениях с властями. И это ещё мягко сказано. Последнему забулдыге известно: коснись нога князя земли герцогского домена, его тут же схватят и казнят. Медведь так насолил короне, что с ним даже формальных разборок не случится. А чем насолил, никто толком не ведает. Ну, провинился его младший брат перед Клиром, так то брат. Однако и Влад Пелинор оказался вне закона.

«Оно мне надо, – подумал Игорь,– путаться в хитросплетениях заговоров, ломать голову над чужими кровавыми загадками? Есть служба, есть своё место во дворце. И так ли уж страшно, что не отправят назад? Разумеется, иногда подступает комок к горлу и, хоть сдохни, хочется домой».

По коридору к нему бежал личный посыльный герцога.

– Господин начальник внутренней стражи!

– Слушаю.

– Его Светлость срочно требует Вас к себе.

– Что случилось?

– Его Светлость срочно требует Вас к себе.

Спрашивать бесполезно. Его подчинённые, как и вся остальная обслуга, изъяснялись очень лаконично. Раньше это в глаза не бросалось. Игорь сам в последние годы привык обходиться минимумом слов. Но его-то на еженедельные допросы не таскали. Его-то под гипнозом не пытали! Значит, среда сыграла с ним затяжную шутку, под которую он, сам того не замечая, мимикрировал, превратившись в вышколенного, тупого и верного исполнителя воли герцога – в царедворца без страха и упрёка.

Стоило поторопиться. Игорь спустился в подвал и пошел напрямик через катакомбы. Он сюда редко забредал главным образом из-за наличия в подвале привидений. Начальник внутренней охраны прекрасно знал, что они совершенно безвредны, однако сторонился, да и побаивался в глубине души иррациональным страхом ребёнка, попавшего в страну колдунов.

Впереди мелькнул клок плотного белого тумана и, мазнув стену, зацепился за угол. Игорь замер. Чего, казалось бы: топай по своим делам. Туман не укусит, похолодит голую ладонь, если подставишь, а за три шага вообще ничего. Но нахлынуло вдруг нечто…

Тут разгуливают прежние хозяева? Но герцог как-то просветил, что аллари не принимают посмертных обличий, это исключительно человеческая прерогатива.

Клок тумана всосался в узенький чёрный коридорчик. Даже пламя свечи не шелохнулось. Игорь перевёл дух и пошёл дальше. Оставался ещё один переход шагов в десять и… всё.

За спиной протяжно вздохнуло.

О своей прежней жизни начальник дворцовой стражи в последнее время вспоминал редко. По правде сказать, та жизнь стала забываться, плотно подёрнувшись новыми впечатлениями, будто на тусклую затертую гравюру наложили яркую переводную картинку. Изредка разве выскакивало слово или понятие, о котором он иногда уже не мог с точностью сказать, что оно обозначает.

– Почему так долго!? – крикнул герцог.

– Я проверял посты и службы, Ваша Светлость.

– Какие?

– Караул и голубятню.

– Голубятню? – глаза Ария сощурились и стали похожи на два тонких холодных лезвия.