– Это в высшей степени интересно.

– Рад, что мы смогли пригодиться, – угодливо ответил Симон.

Я в очередной раз перечитывал письмо, автор коего призывал принцессу Луанар как можно скорее тайно покинуть дворец во имя ее собственного блага. Послание не походило на угрозу или приказ, скорее на искреннюю заботу с обещанием надежного укрытия и достойного ее высочества обхождения. Удивительным было то, что автор имел глупость подписаться под своими словами: Ганзеко эл’Травиа.

– Достаточно для обвинения в измене, – прошипел демон, – и мы не одни, кто заметил путешествие этого послания по рукам слуг. Шерхарры тоже прознали, но мы выкрали конверт прямо у них из-под носа.

– Значит, у эл’Травиа при дворе есть свои шпионы. Экая шельма, а казался таким простым и прямолинейным… впрочем, он явно профан в нашем деле. Ставить свою подпись на подобных документах – все равно что подписывать свой же смертный приговор. Причины?

– Мы писали отчеты.

Ах да, действительно, об этом упоминалось. Собственно, семь дней назад Ганзеко эл’Травиа явился в гости к венценосному кузену и в очередной раз подпортил тому здоровье с подачи Рома. Со всеми этими выставочными делами и международной напряженностью король и так был на взводе, а после визита Мясного короля стал рвать и метать. Принцессе не повезло подвернуться под руку. Ташшары не знали, что происходило в кабинете Солермо, когда она попросила об аудиенции, слышали несколько фраз на повышенных тонах, исходивших от короля, а покидала кабинет брата Луанар уже в каком-то плачевном состоянии. Демоны не смогли определить, что вызвало ее недомогание, однако после этого принцесса перестала покидать свои покои.

Особо пристального внимания это событие заслуживало еще и потому, что каждый день Луанар навещала леди Адалинда. После смерти лейб-медика бруха ведала еще и вопросами здоровья королевского рода.

– Какая-то ерунда.

– Хозяин? – одновременно посмотрели на меня Себастина и Симон.

– Исходя из написанного, не остается сомнений – Мясной король винит в недомогании Луанар эл’Азарис ее брата. Но с какой стати?

– Из подслушанного среди слуг, – ответил демон, – нам стало известно, что это не первый раз, когда король в дурном настроении срывается на своей сестре, однако мы не знаем, в чем заключается этот «срыв» и почему он так влияет на нее.

– Вот именно. Король не владеет магией, а об особенностях его Голоса нам известно довольно давно. Каким же образом он может так плачевно влиять на Луанар, и только ли на нее? Или же все это просто малообоснованные домыслы?

– С вашего позволения, хозяин, принцесса выглядит такой хрупкой, будто может сломаться от слишком сильного сквозняка.

– Оставь, Себастина. Нам известно, что излияние гнева на другом живом существе бесследно не проходит, но только я могу нанести такой эмоциональный удар, чтобы моя жертва упала.

Попросив Адольфа поддать турбине пару, я погрузился в раздумья. Жара и духота Арбализеи начинали по-настоящему утомлять, но эти неудобства отходили на второй план, ибо в руках лежала маска Барона Шелебы, с которой надо было что-то делать.

Во дворце нас ждал доктор Зельмес Вильдзен, приглашенный заранее. Это светило мировой медицины приехало в Арадон на большую международную конференцию, приуроченную к выставке, и присутствовало на достопамятной презентации Инчиваля, с которой моего друга похитили.

Пожилой, но все еще красивый авиак-зимородок с голубовато-зеленым и ржаво-рыжим оперением почтительно снял шляпу при нашем появлении. Коротко выслушав меня, он подхватил саквояж и торопливо пошел следом, пока мы не попали к покоям ее высочества. Охранявшие дверь шерхарры этому визиту не обрадовались и путь загородили. Очень скоро появилась леди Адалинда в сопровождении своего бессменного кавалера, и дышала она неподдельным волнением.