Вежливый смешок.

– Разумеется, я сотворил Стального, причем по большей части из собственных элементов; но Стальной собрал тебя как стаю из новорожденных щенят, из потомков гениев, которых он собрал, поймал, купил, украл или убил по всему материку. Ты из редчайших экземпляров: рожден весь одновременно, полностью составлен из щенков. Как двуногие.

– Да, совсем как человек. – («Внеполосный-II» изобразил слезы, текущие из глаз Амди.) – И теперь я начинаю умирать совсем как человек. Вот только люди еще даже не начали стариться, они пока еще дети!

– О! – сказал Шкуродер, и Равна заметила, что Белоухий наклонил свою тачку вперед и вытянул шею в сторону Амди. Ничего себе! Перекрывание мыслезвуков должно было оглушить и сконфузить обе стаи. Но голос Шкуродера – («Такой, каким его представила мне шпионская программа, не забывай!») – оставался бесстрастен и холоден. – Разве мы это не обсуждали раньше? Без сомнения, единодушное старение трагично, однако твоим элементам всего лишь четырнадцать. Худшие времена твои настанут еще через двадцать лет, когда мои великие планы уже…

Амди вмешался, но его слова не совпадали с картинкой:

– Я любил Стального Владыку. Я же не знал, какое он чудовище.

Шкуродер встряхнулся:

– Это я его таким сделал. Боюсь, что это всецело моя ошибка.

– Я знаю, но вы можете помочь! – Амди помедлил и заговорил тише: – А теперь еще проблема с Джефри. Вы…

Равна, прикорнувшая было за контрольной панелью, резко подняла голову. Что за проблема с Джефри? Но Амди не закончил фразы.

Подумав, Шкуродер ответил:

– Хорошо, я сделаю все, что смогу. Что еще тебя тревожит?

Амди издал плач маленького потерявшегося ребенка.

– Я только что узнал, что двое моих элементов – краткожители с Великих Равнин.

Равна опешила. Краткожители с Великих Равнин? Это была расовая группа народа Когтей. Они не слишком отличались от остальных стай внешне, однако страдали склонностью к заболеваниям сердечно-сосудистой системы. Продолжительность их жизни редко превышала двадцать лет.

В других окнах головы Шкуродера сочувственно закачались:

– Эти двое страдают от болей в груди?

– Да, а еще у них проблемы со зрением.

– Ох-ох, – сказал Шкуродер. – Краткожители. Да, это серьезно. Я проверю… – Аудиопоток прервался: очевидно, «Внеполосный-II» столкнулся с особенно редким или неоднозначным термином. – Я проверю записи Стального, однако твои страхи, увы, могут быть вполне оправданны. Известно, что загонщики часто используют краткожителей с Великих Равнин, желая придать стае способность к геометрическому воображению, которая у тех превосходно развита. Да, теперь я бы не назвал это единодушным старением.

Амдиранифани содрогался.

– Когда два моих элемента умрут, я перестану быть самим собой.

– Но с этим сталкиваются все стаи, мальчик мой. Жизнь несет изменения. Изменения – залог выживания, если только нас не убьют всех вместе.

– Для тебя, для обыкновенных стай – это все, может, и так! Но я пришел в мир весь и сразу, у меня никого не было прежде. Стальной поступил противоестественно, собрав меня вместе! Если я потеряю двоих, если даже я потеряю только одного, я… я…

– Заводчики Древорезчицы, вероятно, смогут найти тебе подходящую замену. Не исключено также, что и вшестером ты сохранишь ясность сознания. – Тон Шкуродера выражал несомненное сочувствие, но в то же время, как это с ним нередко бывало, явственное пренебрежение.

– Нет, нет, пожалуйста! Потеряв любого из восьми, я рассыплюсь, как арка без укрепляющих ее свод камней. Умоляю вас, господин Тиратект! Вы сотворили Стального, вы создали Группу Изучения Катастрофы, вы заставили Джефри всех предать, вы столько всего дурного совершили! Неужели вы не стремитесь ни к чему хорошему? Сотворите чудо для меня!