3 сентября Паганель снова уложил вещи, готовясь к высадке на берег. «Дункан» лавировал между островами Зеленого Мыса. Погода стояла отвратительная. Вид Вила-Прая сквозь частую завесу дождя был удручающе унылым.

Паганель нервно ходил по палубе, с сомнением покачивая головой. Пассажиры вышли проститься с ним.

– Словно нарочно плохая погода, – изрек Паганель.

– Да, – согласился майор.

– Похоже, стихия против нас, – вздохнул Гленарван.

– Да, – подтвердил майор.

– Ужасный ливень, – заметила леди Элен.

– Да, – кивнул майор.

– Я, сударыня, ливня не боюсь, опасаюсь только за багаж и инструменты: ведь все погибнет, – кусая губы, отозвался Паганель.

– Путешественник не должен быть слишком взыскателен, – возразил майор. – Все будет хорошо. Глядишь, месяцев через семь-восемь отплывете в Европу.

– Что? Семь-восемь месяцев! – заволновался Паганель.

– В период дождей суда редко заходят на острова Зеленого Мыса, – подтвердил капитан. – Но вы можете с пользой провести время. Этот архипелаг мало изучен в области топографии и этнографии.

– Если бы! – вздохнул ученый. – Горы здесь невысоки и неинтересны. К тому же они давно исследованы.

– Одним словом, я подождал бы с высадкой, – подытожил майор.

– Дорогой Гленарван, – убитым голосом сказал Паганель, – где вы намереваетесь сделать следующую остановку?

– Не раньше Консепсьона.

– Это ужасно!

– Ужасно, – подтвердил Мак-Наббс, – тем более что патагонские индейцы такие же аборигены, как туземцы индийского штата Пенджаб. Даже пишутся одинаково. Всего одна буква отличается.

– И нигде в литературе они не описаны, – добавил Джон Манглс. – Представьте себе, господин Паганель, – Париж, заседание и доклад «Индейцы Южной Америки»…

– Уважение коллег, дорогой Паганель, – подхватил Гленарван, – можно заслужить в любой стране. Всюду разрешено работать и делать научные открытия: и в Кордильерах и в горах Тибета.

– Короче говоря, не отправиться ли вам вместе с нами, господин Паганель? – ласковым тоном предложила Элен.

– Сударыня! А моя командировка?

– Предупреждаю, господин Паганель, мы пройдем Магеллановым проливом, – объявил Гленарван.

– Сэр, вы искуситель!

– Вам самому смертельно хочется остаться, Паганель, – произнес майор. – У вас на лице написано. Не церемоньтесь. Здесь все свои.

– Вы угадали, майор! – воскликнул географ. – Я просто боялся быть навязчивым. Позвольте мне присоединиться к вам, лорд Гленарван. Я буду полезен.

Дружные аплодисменты были ему ответом. Элен на радостях даже обняла почтенного ученого.

7 сентября при сильном северном ветре «Дункан» пересек экватор. Началось плавание в Южном полушарии.

Жак Паганель был совершенно счастлив. Он целыми днями изучал географические карты, разложенные на столе в кают-компании. Среди судового груза ученый наткнулся на ящики с книгами, среди которых обнаружил несколько томиков на испанском языке. Паганель решил изучить по ним язык Сервантеса, чтобы к моменту прибытия в Консепсьон служить своим друзьям переводчиком. В свободное время Паганель занимался с Робертом географией и рассказывал ему историю Южной Америки.

Гленарваны и Мак-Наббс часто обсуждали план предстоящей экспедиции. Если Эдуарда больше занимала морально-этическая сторона вопроса, и он грезил тем, как выполнит работу правительства по спасению шотландского гражданина, то майор был озабочен более земными проблемами. Он недоверчиво разглядывал послание капитана Гранта и изучал карту Патагонии, время от времени советуясь с Паганелем.

Одним из наиболее заинтересованных в успехе экспедиции людей был капитан Джон Манглс. Молодой человек был сильно увлечен Мери и так неумело скрывал свои чувства, что все, кроме него, заметили это. Элен считала, что они станут прекрасной парой, и всячески помогала Джону и Мери почаще быть вместе, чтобы лучше узнать друг друга. В мыслях молодой капитан уже примерял на девушку свадебную фату, хотя еще ни словом не решился обмолвиться о своей любви. Таким образом, Джон участвовал в поисках не просто капитана Гранта, а своего возможного будущего родственника.