Гленарван вкратце ввел француза в курс дела.

– Не хотите ли, господин Паганель, присоединиться к нашей экспедиции? – спросила леди Элен.

– Это невозможно, сударыня. Я связан обязательствами. Прошу вас высадить меня на берег в первом же порту, куда зайдет «Дункан».

– То есть на острове Мадейра, – подхватил Джон Манглс.

– Пока мы в пути, господин Паганель, – улыбнулась Элен, – будьте у нас на яхте как дома. Мы постараемся, чтобы вы не очень огорчались, что допустили ошибку.

– Поверьте, что ни делается, все к лучшему, – добавил майор.

Паганель оказался милым веселым человеком и очаровал дам своим неизменно хорошим настроением. Он за полдня подружился со всеми пассажирами и матросами. Его живо заинтересовала история капитана Гранта. Ученый попросил, чтобы ему показали найденные в бутылке документы, и принялся долго и кропотливо изучать их. Когда же Паганель узнал, что Элен – дочь путешественника Вильяма Туффнеля, географ рассыпался в комплиментах. Оказалось, что Паганель лично встречался с ним много лет назад. Ученый отозвался о Туффнеле с огромным уважением и заявил, что станет его дочери самым верным другом.

30 августа на горизонте показался остров Мадейра.

– Дорогой лорд, – обратился Паганель к Гленарвану, выйдя вместе с ним на палубу. – Скажите честно, до встречи со мной вы собирались делать остановку на Мадейре?

– Если честно, то нет, – ответил Гленарван.

– Понимаете, остров Мадейра не представляет интереса с точки зрения науки. Мне нечего здесь делать после моих предшественников, которые прекрасно описали его и составили подробную карту. Если вы не возражаете, высадите меня у Канарских островов…

– Будь по-вашему, – пожал плечами Гленарван. – Сделаем остановку у Канарских островов. Я скажу Джону.

Весь следующий день Паганель не давал Джону Манглсу прохода и рассказывал о Чили. Молодому капитану географ нравился все больше и больше. Его память на даты и цифры потрясла Джона. Паганель говорил, словно читал по книге. К тому же у него был несомненный дар рассказчика: все факты и исторические события он преподносил так живо и эмоционально, словно лично пережил их. Капитан с удовольствием слушал бы Паганеля весь день, но тут на горизонте появилась точка, которая заставила Джона прервать своего собеседника.

– Господин Паганель! – произнес капитан. – Поглядите в ту сторону. Вы ничего не видите?

– Ничего.

– Смотрите внимательнее. Мы находимся в сорока милях от Канарских островов. Вершина Тенерифского пика уже ясно вырисовывается на горизонте.

– А мне казалось, что это не очень высокая гора.

– Ничего, когда вы станете взбираться на нее, она покажется вам достаточно высокой!

– Взбираться на Тенерифский пик? К чему это, дорогой капитан, после Гумбольдта и Бонплана? Гумбольдт поднялся на эту гору и так подробно описал ее, что тут уж ни слова не прибавишь. Он отметил пять зон: зону виноградников, зону лавров, зону сосен, зону альпийских вересков и, наконец, бесплодную зону.

– Тогда вам придется скучать в ожидании судна на Европу в порту Тенерифе.

– Да, капитан, вы правы… – огорченно покачал головой Паганель. – Только время зря потеряю. Скажите, а на островах Зеленого Мыса нет удобных стоянок?

– Конечно, есть. В Вила-Прая можно сесть на пароход в Европу. Нам в любом случае придется остановиться там, чтобы запастись углем, и вы нас нисколько не задержите.

– Давайте отложим высадку до островов Зеленого Мыса. Пойду распакую чемодан.

Джон очень обрадовался и поспешил сообщить о решении пассажира каюты номер шесть Гленарванам. Известие о том, что Паганель остается еще на три дня, было встречено бурей восторга.