– Дело не в количестве. – писатель улыбнулся. – И даже не в фехтовании, хотя ваш Шарль вместе с Алексеем изрядно нас тогда впечатлили. Мы ведь до тех пор занимались исключительно со спортивными шпагами и рапирами, а после того вашего визита заказали макеты старинных шпаг и палашей их стеклотекстолита – тяжёлые, не такие гибкие, с совсем другой динамикой. Считайте, заново пришлось учиться!

Дима кивнул. Пристрастие Алексея Монахова, как и погибшего Шарля к фехтованию было общеизвестно – недаром именно Лёшка основал «сайберфайтинг», новый вид спорта, весьма популярный во Внеземелье. Кстати, сделал он заметку, надо будет сводить гостей в тренировочный зал и дать возможность вволю покувыркаться в невесомости и помахать светящимися пластиковыми палками…

– Понимаете… – продолжал гость, – когда вы во второй раз приехали к нам в Свердловск, а потом наши ребята поступили в «юниорскую программу Проекта – кто-то пошутил, что многие мечтают попасть туда, как д'Артаньян мечтал поступить в королевские мушкетёры. Ну и пошло – даже рекомендательные письма писали, шуточные, как отец гасконца написал де Тревилю.

– А потом письмо забрал у гасконца граф Рошфор. – Дима кивнул. – Я имел дело кое с кем из каравелловцев – например, с Серёжкой Лестевым. Он был с нами на «Заре» в Поясе Астероидов, а после около полугода занимался здесь, на «Звёздном». Это был первый набор на станцию, и я тогда только-только приступил к своим обязанностям…

«Звёздным» или «дружиной «Звёздная» прозвали станцию «Артек-Орбита», официально считавшейся одним из подразделений главного пионерского лагеря страны.

– Между прочим, Серёжа, когда писал о ваших приключениях в Поясе, благодарил за камушек, который я ему – дал. – сказал Командор. – Уверяет, что он приносит удачу, и только из-за него он не сплоховал в стычке с японцами.

Дима пожал плечами.

– Мне он об этом не рассказывал – ни тогда, на «Заре», ни здесь, на «Звёздном». А что за камешек?

– Сувенир от Алексея Монахова. Он тогда подарил мне два камешка – один он отколол от каменной глыбы на поверхности Луны, а другой он выковырял из щели в панцире подстреленного олгой-хорхоя. Говорил – раз сами электрические червяки явились из другой звёздной системы, то и камешек оттуда. Кусочек Луны я сохранил, а этот, «звёздный» отдал Серёжке, когда тот уезжал в Москву, в юниорский Центр Подготовки. Сказал – пусть камешек всё время напоминает ему о звёздах, и тогда он и сам наверняка туда попадёт.

– Понятно. – Дима кивнул. – Между прочим, с этими камешками связана забавная история. Когда туши олгой-хорхоев изучали на лунной базе «Ловелл», между кольцами их панцирей наковыряли множество таких образцов. Рассортировали, разложили в несколько пакетов и отправили на Землю, для изучения. Там один вскрыли пакет, взяли на пробу несколько образцов. Изучили – и написали в заключении, что это обыкновенные образчики лунных пород и реголита, ничем не примечательные и никакого интереса не представляющие…

– Но как же так? – удивился писатель. – Они даже на вид разные – лунный камешек серый, зернистый, с острыми краями, а этот – бурый, пористый, округлый, словно обкатанный в прибое.

– Видимо, вскрытый пакет содержал по большей части лунные образцы. Олгой-хорхои проползли по лунной поверхности больше километра, нахватались по дороге всякого мусора – реголита, каменного крошева… Ну, а те, кто проводил анализ, не разобрались, решили, что и в остальных то же самое. В итоге образцы попросту выкинули – реголита на Земле полным-полно, его даже в сувенирных магазинах продают в прозрачных таких коробочках, с надписью «Привет с Луны». А когда опомнились, стали искать – ничего найти не с могли. А Алексей, значит, сохранил образец?